"Эдуард Анатольевич Хруцкий. МЧК сообщает... ("ОББ-1", Роман-хроника) " - читать интересную книгу автора

подстриженными по-английски, молчал, постукивая по столешнице в такт
маршу.
- Так как же, Сергей Николаевич? - повторил Прилуков.
- Конечно, домой хочется, - Незнанский встал, придерживая шашку,
подошел к окну.
Прилуков оглядел его. Высокого, молодого, подтянутого, со значком
Академии генерального штаба на левом кармане кителя, под отливающим эмалью
офицерским "Георгием" и рубиново-золотым "Владимиром" с мечами под
воротником кителя.
- Вы нашли человека, Сергей Николаевич?
- Да. Есть офицер. Достаточно отважный. Я бы даже сказал - дерзкий,
но у него несколько смещены понятия о чести и нравственности.
- А где он служит?
- У капитана Симбирцева.
- Он согласен?
- Да, Андрей Георгиевич.
- Я вижу, Сергей Николаевич, вам не по душе эта операция?
- Если хотите, господин полковник, то да.
- Понимаю. Вы специалист по разведке, работали в тылу у австрийцев,
но сейчас другая война. Учебники о ней будут изучать наши внуки в новой
русской Академии генштаба. А пока... Где этот... бандит, который повезет
его в Москву?.. Как его?..
- Лапшин? В тюрьме. Где же еще?
- Вам, Сергей Николаевич, придется поговорить с ним.
- Слушаюсь, - Незнанский поморщился. Но что делать, служба есть
служба. - Я могу идти?
- Идите.
Незнанский четко повернулся и вышел, позванивая шпорами. Прилуков,
прищурившись, глядел ему вслед. Ах уж эти чистоплюи, разведка, шпионство.
Нет, дорогой подполковник. Академию вы окончили, а понять ничего не
можете. Прилуков был опытным контрразведчиком. Почти всю войну проработал
в комиссии генерала Батюшева. Чего он только не насмотрелся за три года!
Он видел фрейлин двора, поставлявших сведения немцам, министров, берущих
взятки у банкира Рубинштейна. Видел новую российскую мессию, безграмотного
мужика, вершившего судьбы фронтов и людей. Именно тогда он понял истину
иезуитов: "Цель оправдывает средства". А для борьбы с большевиками хороши
все средства. Прилуков, как человек умный, со склонностью к анализу, не
верил в надежность временных побед.
Уж больно климат тыла Доброармии напоминал ему времена Гришки
Распутина.
Конечно, полковник прекрасно понимал, что активизация уголовного
подполья - шаг, продиктованный отчаянием. Но это хоть на время позволит
собраться с силами политическому подполью, которое, впрочем, как и царский
двор, и штаб Доброармии, раздирали интриги и склоки.
Полковник подошел к окну. По улице, четко печатая шаг, шла рота
юнкеров. Поблескивали над погонами острые жала штыков.
Гремела музыка. И вдруг, осторожно, в нем начало зарождаться ощущение
чуда. Ведь бывает же цепь случайностей, которую предвидеть невозможно. А
вдруг она и сложится, цепь эта. И победа. Господи, как хорошо было думать
об этом, слушая музыку маршей.