"Курт Хюбнер. Прогресс от мифа, через логос, к науке? " - читать интересную книгу автора

которое здесь осуществляется, ведется ведь по другой интерпретационной
схеме, с применением определенных законов, например, о темпераменте
Ахиллеса, а не с применением архетипических нуминозных правил, определяющих
поведение Ахиллеса в определенных обстоятельствах. Только по видимости
одинаковые процессы входят в координатную систему мифической и научной
онтологии. В одном случае речь идет о психологическом, в другом - о
нуминозном поведении Ахиллеса. Таким образом, онтология есть инструмент, с
помощью которого организуется опыт: в трактовках, в объяснениях фактов, в
проверках, связанных с ними правил; в характере вопросов, которые вообще
задают действительности, в характере ответов, которые получают.
Отсюда следует, что мифическое есть такая же опытная система как наука.
Под опытной системой понимается не что иное как установленные посредством
основных понятий или основных представлений рамки, внутри которых отражается
опыт описанным образом. Но это означает, что не только в науке, но и в мифе
можно опираться на эмпирическую основу, хотя и в различных рамках, Как мы
только что видели, посредством соответствующей онтологии определяется то,
что следует понимать под предметом, связью между предметами и вообще под
фактом, под объяснением или подтверждением посредством фактов. Но именно
потому, что мы определяем онтологию вообще лишь в том плане, что она
означает восприятие опыта в определенных рамках, она сама не выводима из
опыта. Как предпосылка опыта, который возможен лишь в определенных рамках,
представляет она собой нечто априорное.
Кратко это означает: эмпирическое и тем самым апостериорное разделение
между мифом и наукой не может быть осуществлено и сама такая попытка была бы
абсурдной.

10

Еще и сегодня излюбленный аргумент гласит: суждения науки о мифе
оправданы потому, что она демонстрирует огромный практический успех. Давно
уже катится по миру волна технического прогресса, которая преобразовала наши
материальные условия существования. Что может этому противопоставить миф?
На это можно ответить двояко: во-первых, практический успех не есть
доказательство истинности теории или онтологии, потому что речь идет о
подтверждении выводов из теорий или онтологий как посылок, а вывод не
говорит нам об истинности посылок. Во-вторых, также и мифические культуры
имели необыкновеннную практическую эффективность, что вытекает из того, что
были возможны величайшие технические революции. Я напомню только о переходах
от века бронзы к железу, к агрикультуре; мифические правила регулировали
общую практическую жизнь также и позже, в античности. Наконец, в третьих,
что важнее всего: практический успех мифа не сопоставим с практическим
успехом науки, потому что оба вытекают из различных онтологических рамок,
ведущих к различным практическим результатам, служат разным практическим
целям. Целесообразность индустриального общества в современности все более
ставится под вопрос, и если современная философия своей основной задачей
считает охрану природы, то сталкиваемся мы здесь опять с мифическим. Нельзя
упрекать миф в том что он чего-то не достиг, если он и не хотел этого
достигать.

11