"Анатолий Хулин. Дедлайн (фрагмент романа)" - читать интересную книгу автора

А теперь я вот шел за грибами, и цели мои были практически ясны, но
попутчик - интересен разве что как персонаж. При этом описывать Кащея тоже
смысла не было - он был собой, как любой опиатный наркоман, даже бывший,
даже в приличной компании друга-журналиста. Про литературу мы с ним почти
никогда не говорили. Кащей хвалился, что любому в морду даст - но только
поверь, как сам в морду и получишь, а его как раз рядом то и не будет, по
объективным причинам. Откуда я это знал? Из опыта. Ботинки, джинсы, свитер,
кожаная куртка Кащея - все было обманным и метафизическим. Всего этого могло
не быть - и было бы совсем другое, и так миллион раз.
- А если я полностью разуверился и уже не верю в их силу? А, Толь? - в
десятый раз спросил Кащей, когда мы шли от станции, ориентируясь по
опутанному колючей проволокой забору военной части.
- Будут знаки, сразу и поверишь, - ответил я. Спорить не хотелось. Все
лекции по Теренсу Маккене были прочитаны еще прошлым летом в Сокольниках,
когда между пивом и "белым богатством" я обещал сидевшему на жестких
наркотиках Кащею, то есть своему старшему дворовому приятелю Вите из
далекого детства, свозить его на грибную поляну в грядущий сезон. Нарисовал
ему еше рисуночек - как эти грибы выглядят - только цвет забыл указать, о
чеи Кащей поведал мне сегодня с самого утра. Потом тем летом я поехал на юг,
отдыхать с Веркой и Ксюхой, потом вернулся в Москву, снял очередную квартиру
в Чертаново - и только сегодня утром, больше, чем через год, вспомнил свое
обещание. Вот как ущербно для здоровья они с Кащеем отметили тогда
американский день независимости и вот ведь как пагубно влияет на память
героин, даже если это кому-то не нравится. Мне не понравилось. Это было в
прошлом.
- Но ты, Толь, зря за "белый" говоришь... - бессознательно причитнул
Кащей, словно уловив что-то в атмосфере.
- Не зря, - прервал его я, - У меня психика другая. И у тебя так тоже
скоро будет, обещаю...
- Чистой воды аптека! - радостно согласился Кащей, - Помню, взял как-то
десять точек...
- Дерьмо... - сказал я, обходя заминированный большой собакой участок
дороги.
- Точно! - усмехнулся Кащей.
- Не забывай о знаках, - повторил я, - Впрочем, привязываться к ним не
стоит...
На железной дороге, от которой они удалялись, громко прогудел, скорее
всего, электровоз. Затем громыхнул выстрел - явно дети подложили патрон на
рельсы.
- Это знак? - спросил Кащей, - И что у меня будет? Что - именно?
- Сам узнаешь... - я рассудил, что говорить с Кащеем до грибов
бесполезно, и погрузился в собственные мысли.
Так было лучше. Я вспомнил год в котором родился. Из музыки были
созданы рок-опера "Джезус Крайст - Супер Стар" - величайшая, с моей точки
слуха, штуковина - плюс один из лучших дисков "Лед Зеппелин", что-то еще и
много всего. На подходе были любимые школьные "Ай-Си-Ди-Си". Во всю
отрывался Джим Моррисон. Из книг - "Страх и отвращение в Лас-Вегасе", лишь
через почти три десятилетия переведенная на русский язык. Нет,
культуроведение не развлекало. Хотелось своего. Или - умереть и воскреснуть
вне этой культуры, в самом ее начале. Или в конце. Вне структур.