"Павел Хюлле. Вайзер Давидек " - читать интересную книгу автора

нос, будто читал молитву. Мы обступили его, но он не проявил беспокойства и
жестом показал, откуда он здесь взялся - убежал из сумасшедшего дома,
который красно-серой горой возвышался на холме по другую сторону шоссе,
ведущего в город. Петр предложил пойти в больницу и рассказать, где
находится беглец, которого наверняка разыскивали, но никто из нас не видел
настоящего сумасшедшего, и мы хотели убедиться, правда ли то, что ксендз
Дудак говорил в своих пламенных проповедях о безумцах, отринувших Бога.
Потому что ксендз Дудак в нашем приходском костеле Воскресения,
расположенном, как и брентовский кладбищенский, неподалеку от леса, ксендз
Дудак, как и старые люди, говорил, что рыбное месиво в заливе и засуха -
знамения, посланные Богом.
- Покайтесь, пока есть еще время, - кричал он с амвона в последнее
воскресенье. - Не отрекайтесь от Бога, маловерные, не поклоняйтесь
лжепророкам и идолам, ибо Он отвернется от вас. Не уподобляйтесь безумцам,
которые, веря лишь в свои силы, мир хотят выстроить заново. А я спрашиваю
вас, что же это за мир, в котором исчезнет вера, что же это за мир, в
котором не воздается Ему, Творцу и Искупителю, наивысшая хвала, спрашиваю я
вас и остерегаю, не верьте безумцам, опомнитесь, пока не поздно. Сами
видите, что Бог подает вам знаки своего гнева. - И в таком пламенном стиле
ксендз Дудак то угрожал, то взывал к своим прихожанам, и мы представляли
себе, что есть безумцы, из-за которых мы не можем купаться этим летом в
Елиткове, и хотели своими глазами увидеть, как выглядит такой безумец.
Коль скоро выпал такой случай, коль скоро случай послал на кладбище
мужчину в больничном халате, мы заорали на Петра и не побежали в Сребжиско,
чтобы донести на беглеца, а обступили его, с интересом разглядывая его
сморщенное лицо и стоптанные шлепанцы, в которых он убежал из больницы на
заброшенное кладбище. Но если это был безумец, то, верно, не из тех, о
которых гремел с амвона ксендз Дудак. Он молчал, и Шимек, как самый храбрый,
надел ему на голову ржавую каску. Тогда мужчина знаком показал, что хочет
посмотреть наш ржавый автомат, а когда "шмайсер" оказался у него в руках,
встал на надгробии и, подняв вверх дуло, заговорил, обращаясь к нам,
красивым звучным голосом:
- Братья! Слово Господне живет в ушах моих, так слушайте же слово,
которое вам направляю, дабы удостоверились! И вот Господь обнажит землю, и
изменит лице ее, и рассеет обитателей ее. И голой станет земля и
опустошенной, ибо Господь изрек слово свое. И плакать будет земля, и
погибнет, захиреет, и низвергнется шар земной, изнемогут все народы земные.
Ибо земля наша осквернена обитателями, преступлен закон, попраны обычаи,
нарушен вечный завет!
Мы не очень-то понимали, о чем шла речь, однако слова эти были
настолько захватывающи и возвышенны, что мы слушали мужчину в пижаме затаив
дыхание, совершенно забыв, что это сумасшедший, сбежавший из психушки в
Сребжиске. А он возносил руки вверх, потрясая нашим автоматом, подымался на
цыпочках, будто хотел стать еще выше, и полы его грязного халата напоминали
большие желтые крылья, на которых он мог бы взлететь над Буковой горкой или
еще выше, если бы только захотел.
-. И премного угнетен будет человек, - вещал дальше Желтокрылый, - и
благородный муж унижен будет, и глаза возвышенных оскорблены будут. И потому
проклятие поглотит землю, и сгинут обитатели ее, и потому сожжены будут
обитатели земли, и мало людей уцелеет. Пока не снизойдет на нас дух с