"Деклан Хьюз. Дурная кровь " - читать интересную книгу автора

- Вскрытия еще не было. Он весь в синяках и кровоподтеках, но,
возможно, это следы от ударов о рифы. Время смерти пока не установлено. Ну,
что у тебя еще?
Я рассказал ему про похищенные бумаги из кабинета Питера Доусона,
пустую папку под названием "Гольф-клуб" и о том, что Джон О'Дрискол
прослеживает связь между Маклайамом, Питером Доусоном и предполагающимся
развитием событий в гольф-клубе Каслхилла. В пересказе это прозвучало как-то
не очень убедительно, и Дэйв не скрывал скептицизма.
- Пустые коробки?
- Все его финансовые и телефонные записи были стерты. А Линда сказала,
что Питер не владеет клюшкой.
- Я видел его много раз в гольф-клубе Бэйвью, - задумчиво произнес
Дэйв. - И не сказал бы, что местные советники врут. Но в последнее время
было столько скандалов вокруг взяток за голоса избирателей, столько судебных
дел о коррупции, что члены совета всего Дублина ищут укрытия. Я бы удивился,
если бы они брали большие взятки в Сифилде, - пожал плечами Дэйв. - Не
впечатляет, Эд.
- Когда стало известно, что пропал Сеозам Маклайам?
- Он не пришел домой в пятницу вечером. С тех пор его жена о нем ничего
не слышала.
Тогда же, когда и Питер. Вряд ли это совпадение. Хотя я в совпадения
верю.
Когда я собрался уходить, Кармель сказала, чтобы я заглянул на днях на
обед. Дэйв без особой радости буркнул что-то в том же духе. Потом наверху
снова раздался треск, кто-то завопил и заулюлюкал высоким голоском.
- Если эти оборванцы разбудят малышку Сэйди... - сказал Дэйв и бросился
в дом.
- Малышка Сэйди, - улыбнулась Кармель. - Она вьет из него веревки! Эта
девочка покорила его сердце.
Я пробормотал что-то про женщин, которые носят брюки, попытался
понимающе улыбнуться, но, видимо, меня выдали глаза.
- Эд, с тобой все в порядке?
- Да, знаешь, похороны и все такое...
Я отвернулся, махнул рукой и пошел к машине, чтобы Кармель не стала
меня расспрашивать. Мне вспомнилась не матушка, а похороны моей маленькой Л
или полтора года назад: крошечный белый гробик, убитая горем жена, пепел,
улетающий в океан, и больше ничего, ничего, что помогло бы все исправить!
Эта девочка разобьет его сердце.

Наступала ночь, я ехал к Бэйвью. Свернул налево с Стрэнд-стрит напротив
католического костела, припарковался рядом с баром "Хеннесси", прошел туда
через черный вход и заказал себе двойную порцию "Джеймсона" с водой. На
бармене была черная майка с фоткой лидера "Нирваны", голова побрита,
металлические побрякушки в носу, на щеке, брови и на языке. Последний раз я
заходил в "Хеннесси", когда еще учился в школе и собрался поступать на
медицинский; там я узнал, что такое женщины, как нужно пить, разговаривать и
любить. У меня еще были живы родители, и даже если я не ладил с одним из
них, тогда это легко можно было пережить. Я смотрел на жизнь с оптимизмом,
но с тех пор все изменилось. Хотя "Хеннесси" казался таким же, как и прежде:
истертые ковры, стулья с коричневой кожей еле держатся на ножках,