"Висенте Ибаньес Бласко. Рассказы (Москва - 1911) " - читать интересную книгу автора

увидя его, можетъ поколебаться. - Нтъ... Это невозможно. Твой Богъ не мой
Богъ, твой народъ не мой народъ.
Въ сосднемъ католическомъ собор, остававшемся невидимымъ, протяжно, съ
безконечной грустью, прозвучалъ колоколъ. Въ протестантской церкви двичiй
хоръ началъ новый гимнъ, словно вокругъ органа порхала стая шаловливыхъ
соловьевъ. Издали все слабе, теряясь въ покрытыхъ ночнымъ мракомъ улицахъ,
слышался громъ барабана и игривые звуки флейтъ, воспвавшихъ залихватской
цирковой мелодiей мiровое могущество Англiи.
- Твой Богъ! Твой народъ!- грустно воскликнулъ исианецъ.- Здсь, гд
существуетъ столько боговъ! Здсь, гд каждый принадлежитъ къ другому народу!
Забудь все это! Вс мы равны передъ жизнью. Существуетъ одна только истина:-
любовь.
- Тамъ - тамъ!- стоналъ колоколъ наверху католическаго собора,
оплакивая смерть дня.- Къ свту! Къ свту!- пли въ протестантской церкви
голоса двушекъ и дтей, разсиваясь въ безмолвiи сумерекъ, окутывавшихъ
площадку.
- Нтъ! - жестко проговорила Луна съ выраженiемъ, котораго Агирре раньше
не слышалъ у нея, словно говорила другая женщина.- Нтъ. Ты имешь свою землю,
свою родину. Ты можешь смяться надъ народами и врованiями, выше всего ставя
любовь. Насъ же, гд бы мы ни родились, какъ бы законъ ни равнялъ насъ съ
другими, всегда называютъ жидами и жидами мы вынуждены волей-неволей
остаться. Нашей землей, нашей родиной, нашимъ единственнымъ знаменемъ
является - религiя нашихъ предковъ.
И ты требуешь, чтобы я ее покинула и бросила своихъ.- Безумiе!
Агирре слушалъ ее изумленно.
- Луна, я не узнаю тебя! Луна, Лунита, ты стала другой! Знаешь, о комъ
я думаю сейчасъ? О твоей матери, которую не зналъ.
Онъ вспоминалъ т ночи жестокой неувренности, когда еврейка Абоабъ рвала
свои ярко-черные волосы передъ постелью изъ ковровъ и маленькихъ матрасовъ,
на которой тяжело дышала ея дочка, пытаясь обмануть ненавистнаго демона
У_э_р_к_о, пришедшаго похитить ея дитя.
- Ахъ! Луна! Я понимаю простую вру твоей матери, ея наивное легковрiе!
Любовь и отчаянье упрощаютъ нашу душу, срываютъ съ нея пышную мишуру, въ
которую мы ее рядимъ въ часы счастья и гордости, длаютъ насъ робкими и
заставляютъ благоговть передъ тайной, какъ безразсудныхъ животныхъ. Я
чувствую то же самое, что твоя бдная мать чувствовала въ эти ночи. Я чую
У_э_р_к_о около насъ. Быть можетъ это старикъ съ козлиной бородой,
повелвающiй твоимъ народомъ. Это - вс твои, народъ положительный, лишенный
воображенiя, неспособный познать любовь. Кажется невроятнымъ, чтобы ты,
Луна, вышла изъ этого народа.
He смйся надъ моимъ безумiемъ, но мн хочется стать здсь на колни,
передъ тобой, броситься на землю и закричать:- У_э_р_к_о, чего ты хочешь? Ты
пришелъ, чтобы отнять у меня Луну? Луниты здсь нтъ. Она ушла навсегда! Здсь
только моя возлюбленная, моя жена. Пока у нея еще нтъ имени, но я ей дамъ
его. Мн хочется взять тебя въ свои объятiя, какъ длала твоя мать, и защищать
тебя отъ чернаго демона, а потомъ, когда я увижу, что ты спасена, что ты моя
навсегда, я скрпилъ бы ласками твое новое имя и назвалъ бы тебя...
Единственной, да, именно такъ, моей милой боготворимой Единственной. Теб
нравится это имя? Я хочу, чтобы наши жизни слились вмст и чтобы нашимъ
домомъ былъ весь мiръ.