"Висенте Ибаньес Бласко. Рассказы (Москва - 1911) " - читать интересную книгу автора

прячется какой-то господинъ (можетъ быть это былъ т_о_т_ъ). Этотъ новый мiръ
ошеломилъ Луиса, и онъ прошелъ въ одну комнату, куда втолкнулъ его спутникъ.
Это была спальня Энриiкеты, окутанная прiятнымъ полумракомъ, который
прорзался полосою свта, проникавшаго въ комнату черезъ прiоткрытую дверь
балкона.
Въ этой полос свта стояла стройная, румяная женщина въ роскошномъ,
розовомъ, вечернемъ туалет; ея перламутровыя плечи выступали изъ облака
кружевъ, а на груди и на голов ослпительно сверкали брильянты. Луисъ
отступилъ въ изумленiи, вспыхнувъ отъ негодованiя. Что это за издвательство?
Такъ это больная? Его позвали сюда для оскорбленiй?
- Луисъ, Луисъ...- застоналъ позади его слабый голосъ съ дтскою и нжною
интонацiею, напомнившiй ему прошлое - лучшiя минуты его жизни.
Глаза его, привыкшiе ко мраку, различили въ глубин комнаты что-то
величественное и мону-ментальное, точно алтарь; это была огромная кровать,
въ которой съ трудомъ приподнималась на локт, подъ пышнымъ балдахиномъ, блая
фигура.
Тогда Луисъ вглядлся ближе въ неподвижную женщину, ожидавшую его,
казалось, въ холодной, строгой поз и глядвшую на него тусклыми, словно
затуманенными отъ слезъ, глазами. Это былъ художественно исполненный
манекенъ, нсколько похожiй лицомъ на Энрикету. Онъ служилъ ей для того,
чтобы она могла любоваться новостями, постоянно получаемыми изъ Парижа, и
былъ кром нея единственнымъ зрителемъ на выставкахъ изящества и богатства,
устраиваемыхъ умирающею при закрытыхъ дверяхъ ради развлеченiя.
- Луисъ, Луисъ...- снова застоналъ тонкiй голосокъ изъ глубины кровати.
Онъ печально подошелъ къ кровати. Жена судорожно сжала его въ своихъ
объятiяхъ, ища горячими губами его губы и умоляя о прощенiи, въ то время,
какъ на щеку его упала нжная слезинка.
- Скажи, что ты прощаешь мн. Скажи, Луисъ, и я можетъ быть не умру.
И мужъ, инстинктивно собиравшiйся оттолкнуть ее, кончилъ тмъ, что
отдался въ ея объятiя, невольно повторяя ласковыя слова изъ счастливыхъ
временъ. Глаза его привыкли къ полумраку и различали теперь лицо жены во
всхъ подробностяхъ.
- Луисъ, дорогой мой,- говорила она, улыбаясь сквозь слезы.- Какъ ты
находишь меня? Я теперь не такъ красива, какъ во времена нашего счастья...
когда я не была еще сумасшедшею. Скажи мн, ради Христа, скажи, какъ ты меня
находишь?
Мужъ глядлъ на нее съ изумленiемъ. Она была попрежнему красива, и эта
цтская, наивная красота длала ее страшною. Смерть не наложила еще на нее
своей печати; только въ нжный ароматъ пышнаго тла и величественной кровати
вкрадывался, казалось, еле замтный запахъ мертвой матерiи, что-то такое, что
обнаруживало внутреннее разложенiе и примшивалось къ ея поцлуямъ.
Луисъ догадался о присутствiи кого-то позади себя. Въ нсколькихъ шагахъ
отъ него стоялъ человкъ и глядлъ на мужа и жену съ видимымъ смущенiемъ,
словно его удерживало тутъ что-то боле сильное, чмъ воля, которая повелвала
ему удалиться. Мужъ Энрикеты прекрасно зналъ, какъ и полиспанiи, строгое
лицо этого пожилого господина со здравыми принципами, яраго защитника
общественной нравственности.
- Скажи ему, чтобы онъ ушелъ, Луисъ,- крикнула больная.- Что онъ тутъ
длаетъ? Я люблю только тебя... только своего мужа. Прости мн... всему виною
роскошь, роскошь проклятая. Я жаждала денегъ, много денегъ; но любила я