"Висенте Ибаньес Бласко. Стена " - читать интересную книгу автора

сыновьям надстроить стену на целую вару. Соседи не замедлили доказать свое
презрение с помощью камней и извести, и стена поднялась еще на несколько
вершков. Так она все росла и росла - немое воплощение глухой, затаенной
ненависти; сперва она заслонила окна, а затем и крыши домов. Отныне бедные
птицы прозябали в мрачной тени, отнимавшей у них полнеба. Приглушенным
печальным кудахтаньем перекликались они через стену, сложенную, казалось, из
костей, на крови погибших.
Обе семьи не нападали больше друг на друга в открытую, но и не забывали
старых обид; они словно окаменели в своей ненависти.
Но вот однажды, после полудня, на колокольне ударили в набат; дом
дядюшки Рабоса был охвачен пламенем. Внуки работали в поле, жена одного из
них пошла полоскать белье. Густой черный дым пробивался сквозь щели окон и
дверей. Адское пламя рычало, стараясь вырваться из тесного помещения... Там,
внутри, несчастный дядюшка Рабоса был пригвожден к своему креслу.
Прибежавшая с речки невестка рвала на себе волосы и вопила, что пожар
случился по ее вине, она недосмотрела. Возле дома толпился испуганный народ,
не решаясь помочь в беде. Некоторые смельчаки рванули было дверь, но
отступили перед столбами искр и черного дыма.
- Дедушка! Бедный дедушка! - кричала в отчаянии невестка и тщетно
искала взглядом спасителя.
Перепуганные соседи пятились от огня в каком-то суеверном ужасе, точно
на них вдруг двинулась сельская колокольня.
Но вот в пылающий дом ринулись трое юношей. То были сыновья вдовы
Каспорра. Они успели лишь переглянуться и без дальних слов бросились в
огонь, точно саламандры. Когда они снова появились, неся высоко над головой
дядюшку Рабоса, застывшего в кресле, словно святой на престоле, толпа
встретила их бурей восторга. Братья опустили кресло на землю и, даже не
взглянув на старика, снова исчезли в дыму.
- Остановитесь, куда вы! - кричали соседи.
Юноши в ответ только улыбнулись. Они хотели спасти хоть что-нибудь из
имущества своих врагов. Если бы внуки паралитика находились здесь, то,
разумеется, ноги Каспорра не было бы в горящем доме! Но сейчас речь шла о
дряхлом, больном старике, а помочь беззащитному - дело чести всякого
мужчины.
Точно демоны огня, сновали юноши взад и вперед, вынося домашний скарб.
Бесстрашно ныряли они в самую гущу пламени и снова выбегали, стряхивая с
себя искры и раскаленные уголья.
Вот они опять появились. Но что это? Двое старших несут младшего на
руках! Рухнувшая балка придавила ему ногу.
- Тащите стул! Живее!
Обезумевшая толпа выхватила из-под старого Рабоса плетеное кресло,
чтобы усадить в него раненого.
Волосы паренька обгорели, лицо почернело в дыму, но он через силу
улыбался и кусал губы, стараясь скрыть от окружающих мучительную боль.
Чьи-то дрожащие заскорузлые руки вцепились в него.
- Сынок мой! Сыночек! - простонал дядюшка Рабоса, с трудом подползая к
своему спасителю.
И не успел смущенный парнишка опомниться, как паралитик, рыдая,
прильнул запавшим беззубым ртом к его рукам.