"Магсуд Ибрагимбеков. Кто поедет в Трускавец" - читать интересную книгу автора

Она сразу же перебила меня:
- Ты хочешь, чтобы я пришла? - Голос ее вдруг стал нервным и
напряженным. - Скажи.
-Как ты можешь сомневаться? Можешь быть уверена, что ничего в жизни я
так не хотел!
- Я не сомневаюсь.
- Я очень хочу тебя видеть.
- Если ты очень хочешь, если я очень хочу этого, то ничто на свете нам
не помешает, - теперь ее голос звучал так же легко, как в начале разговора.
- Я иду.
- Я сейчас же выйду и пойду к тебе навстречу, - сказал я.
- Не надо. Мы можем разминуться, а это - время, которого у нас уже
очень мало. Жди меня дома.
Те двадцать пять минут, что оставались до Последнего При-хода, я
использовал очень четко и предельно плодотворно, слег-ка прибрав, комнату и
доведя свою внешность при помощи в любом другом случае необязательного и
преждевременного бритья и свежей рубашки до стадии, вполне достойной
увеко-вечения на фотографии, оставляемой на прощание родственни-кам, близким
друзьям и любимой девушке - метеорологом, отбывающим на долгую и опасную
вахту с Антарктиду.
Я тихо прикрыл дверь и, осторожно ступая, так, чтобы спо-койного, но
чуткого сна соседей не коснулись приятные и вместе с тем изнуряющие
воображение и посему в это время суток особенно вредные импульсы, исходящие
от увлекательнейшего, объединяющего в себе множество неразгаданных тайн быта
раз-дела "Удивительное рядом", вышел на улицу.
Было безлюдно и тихо, впрочем, наверное, не более безлюд-но и тихо, чем
бывает всегда в три часа ночи в середине обычной рабочей недели. Некоторое
время постоял неподвижно у ворот, пока не прибежала собака, у которой этой
ночью были какие-то неотложные дела именно в подъезде моего дома. Я
догадался об этом не сразу, хотя она сделала по справедливости все возможное
для того, чтобы довести это обстоятельство до моего сведения. Возможно, если
бы я был повнимательнее или лучше разбирался в собачьей этике, я бы сразу
понял, что означаю! круги, выполняемые неторопливой рысцой посредине улицы,
и взгляды, изредка украдкой бросаемые на меня. Но я не дога-дывался и
прозрел только тогда, когда собачьему терпению пришел конец. Она резко
остановилась и села напротив меня на достаточно близком для общения и в то
же время вполне безо-пасном расстоянии и, облизнувшись, уставилась на меня
взгля-дом, в котором в очень точной пропорции сочетались удивление,, легкое
раздражение и неуловимое высокомерие завсегдатая не' большого закрытого
читального зала для докторов наук и по-четных академиков, обнаружившего на
своем насиженном, уют-ном месте у окна листающего детектив посетителя, вид к
манеры которого убедительно свидетельствуют, что никакого пропуска в этот
зал у него нет и в ближайшие пятьдесят лет ни будет. Я устыдился и,
пробормотав извинения и захлопнув де-тектив, вышел в общий зал, ощущая на
своей спине присталь-ный, но уже подобревший от моей покорности взгляд, а
собака проворно юркнула в подъезд и, судя по явственно донесшемуся оттуда
мелодичному журчанию, незамедлительно и добросовест-но приступила на своем
участке к еженощным работам по дове-дению стойкого, неистребимого аромата,
именуемого в просторе-чии кошачьим, до уровня букета, незабываемая острота и
крепость которого дадут ему бесспорное право претендовать в шкале окрестных