"Георгий Игнатьев. Цена чуда (Научно-фантастическая история на 4 голоса в 13 фрагментах)" - читать интересную книгу автора

Я четко осознавал, что пора отправляться туда, где море и сосны. Иначе
можно было сорваться. Друзья прожужжали все уши о том, что, дескать, там,
куда я направляюсь, дожди и холода. Мне остро захотелось простейшего чуда
- чтобы на аэродроме нас встретило яркое солнышко. Я не удивился, когда
оказалось не только солнечно, но и тепло. Захотелось крепкого кофе. В
буфете было тихо, пассажиры толпились только у остановки автобуса.
Табличка, извещавшая о цене чашки черного кофе, освежала душу. Мир
становился добрым, а счастье - безоблачным.
На этом безоблачном фоне время от времени вспыхивали еще болезненные
воспоминания о происшедшем. Все оно ощущалось как нелепое недоразумение.
Ведь не так мало я сделал, чтобы не заслужить право на любопытство.
Собственно, мое неуемное любопытство и было основой всех моих предыдущих
удач. Я никогда не замыкался в узкой проблематике, но искал выходы в
другие области. Когда эту способность хотят похвалить, ее называют
методологическим мышлением и приводят примеры из жизни великих ученых,
интересовавшихся далекими областями знания. Но меня шеф не захотел
похвалить, и его формулировки были достаточно железобетонными. Ими как бы
перечеркивалось все сделанное мною ранее, хотя все это выросло из того же
неуемного любопытства.
Море было довольно холодным, и чтобы войти в воду, требовалось
внутреннее сосредоточение. Но затем море становилось частью собственного
тела, и не хотелось расставаться с волной, а волна не хотела отпускать. В
этом было счастье, выше которого не бывает. Ритм набегающих волн
превращался в ритм строчек, которые постепенно прорезались в сознании:

Сколь счастлив ты, тебе и не понять.
Тебе даны песок, сосна и море.
Гроза, как занавес в морском просторе,
И ласковых касаний благодать.

Общения затейливую нить
Ты связываешь в мудрые узоры.
Тебе открыта тайна разговора,
Способного людей объединить.

Не зная счастья, счастлив ты стократ.
Лови же перелетные минуты.
Еще Земля тверда и горы круты,
А ты еще живешь с собою в лад.

Счастливые мгновения летят,
И чаша приготовлена цикуты.

Последняя строчка мне казалась чистой метафорой, естественным
обращением к мысли о смерти перед лицом неумирающей Природы. Без
мысленного обращения к смерти нет действительного ощущения жизни -
бесконечной ценности той самой минуты, в которой ты сейчас живешь. Жить
надо здесь и теперь, ощущая иную размерность бытия. Кажется, будто можно
жить как бы начерно, пробовать варианты. А вариантов нет, есть одна жизнь
- скоротечная и прекрасная. В ней ничего нельзя перечеркнуть, сделать