"Э.В.Ильенков. Диалектическая логика (Очерки истории и теории) " - читать интересную книгу автора

превратить в свой частный и производный - принцип.
Пусть единое миропонимание будет по-прежнему трансцендентальным, т.е.
не будет ровно ничего говорить о том, каков мир сам по себе. Но для всех
нормально мыслящих людей оно должно быть одним и тем же, необходимо всеобщим
и в этом смысле - абсолютно объективным. Дуализм, который утверждается
Кантом в качестве вечно неодолимого состояния духовной культуры,
революционно настроенному Фихте кажется лишь проявлением робости и
непоследовательности мысли в проведении своих принципов. Логика не может
оправдывать разом две взаимоисключающие системы, и, если она это все-таки
делает, значит, в ней самой не все в порядке.
И Фихте ищет и находит фундаментальную непоследовательность кантовского
учения о мышлении в том исходном понятии, которое Кант сознательно положил в
основу всех своих построений, в понятии "вещь в себе". Уже в самом этом
понятии, а не в тех категориальных предикатах, которые могут быть вещи
приписаны, заключается вопиющее противоречие, нарушается высшее
основоположение всех аналитических суждений - запрет противоречия в
определениях. Такое понятие, стало быть, нетерпимо в составе логично
развитой системы-теории. В самом деле, в понятии "вещи, как она существует
до и вне всякого возможного опыта" заключена не замеченная Кантом
бессмыслица: сказать, что Я имею в сознании вещь вне сознания, все равно,
что сказать: в кармане находятся деньги, находящиеся вне кармана...
Существует или не существует пресловутая "вещь в себе" об этом
разговора тут нет. Но, что понятие таковой логически невозможно, Фихте
убежден. Поэтому невозможно построить на таком фундаменте и систему понятий,
ибо через сам фундамент теоретической конструкции Канта проходит трещина
противоречия.
Вывод Фихте безупречен: мыслить вещь самое по себе значит мыслить
немыслимое (с точки зрения запрета противоречия, разумеется), значит
нарушать высшее основоположение всех аналитических суждений в ходе самого их
обоснования. Он упрекал Канта в том, что тот в ходе обоснования своей
системы логики показывает очень дурной пример обращения с правилами самой
логики.
Вопрос был поставлен так: обязана ли сама логика как наука следовать
тем самым принципам, которые она утверждает как абсолютно всеобщие для
всякого правильного мышления, или же она вправе игнорировать их? Должна ли
логика быть наукой среди других наук, или же она уподобляется, скорее,
своенравному князьку, который диктует всем другим людям законы, обязательные
для них, но не для него самого? Вопрос, казалось бы, чисто риторический. Но
ведь, по Канту, выходит, что о вещах, данных в созерцании (т.е. в области
всех частных наук), человек мыслит по одним правилам (по правилам логики
истины), а о вещах, данных в мышлении, - по другим (в духе
трансцендентальной диалектики). Неудивительно, что между рассудком и
разумом, далее, и внутри самого разума появляются противоречия, трещины
антиномий.
Но в таком случае с самого начала обессмысливается, т.е. делается
противоречивым внутри себя, и самое понятие мышления, субъекта, Я. Все эти
фундаментальные категории логики оказываются понятиями, обозначающими не
только разные, но и прямо противоположные объекты мысли. Получается, что в
каждом человеке, в каждом мыслящем индивиде, живут как бы два разных,
постоянно полемизирующих между собою Я. Одно из них созерцает мир, а другое