"Э.В.Ильенков. Диалектическая логика (Очерки истории и теории) " - читать интересную книгу авторамыслит. Соответственно предполагаются и два разных мира: созерцаемый и
мыслимый, хотя в непосредственном опыте, в реальной жизни они и сливаются в один. В общем-то Кант к такому представлению и склоняется: самое Я - субъект мышления - для него тоже одна из "вещей в себе". Поэтому-то при попытке создать систему всех определений этого Я - логику как систему логических параметров мышления - такая система оказывается насквозь противоречивой, т.е. саморазрушающейся. В итоге, если следовать Канту, логику как науку вообще построить нельзя. При ее построении невозможно соблюсти те самые правила, которые она предписывает в качестве всеобщих и необходимых всем другим наукам. Но тогда вообще нет мышления как одной и той же способности в различных ее применениях, а есть два разных субъекта, два разных Я, каждое из которых приходится рассматривать вне связи с другим, как два принципиально разнородных объекта, и тем не менее называть их одним и тем же именем. Не говоря уже о том, что это приведет к нелепой путанице понятий (сам Кант вынужден был называть одно из Я феноменальным, а другое - ноуменальным), здесь совершенно обессмысливается сама идея логики как науки. Ведь все выводы, полученные из рассмотрения мышления о мышлении (как "вещи в себе", как ноумена), не будут иметь ровно никакого отношения к мышлению о вещах, данных в созерцании и представлении. Стало быть, все положения логики (т.е. мышления о мышлении) не будут иметь обязательной силы для мышления о вещах, т.е. для мышления естествоиспытателя-ученого. Отсюда прямо и рождается центральная идея Фихте, идея общего наукоучения - теории, которая в отличие от кантовской логики должна излагать должна излагать законы и правила, равно обязательные и для мышления о мышлении, и для мышления о вещах. Мышление о мышлении - логика должна показывать любой другой науке образец и пример соблюдения принципов мышления (принципов научности) вообще. Эти принципы должны оставаться теми же самыми и в том случае, когда мышление направлено на явления в математике, в физике или антропологии, и в том случае, когда оно направлено на понятия, т.е. на самое себя. Ведь понятие такой же объект научного изучения, как и любой другой предмет. Тем более что любой другой предмет мы знаем научно лишь постольку, поскольку он выражен в понятии, и никак иначе. Значит, определить понятие и определить предмет - выражения абсолютно тождественные. Поэтому исходным принципом науки о науке у Фихте и выступает не противоположность вещи и сознания, объекта и его понятия, а противоположность внутри самого Я. Из двух разных, ничего общего не имеющих между собою дуалистически разрозненных половин не создашь единой, целостной системы. Нужен не дуализм, а монизм, не два исходных принципа, а лишь один. Ибо, где два разных изначальных принципа, там две разные науки, которые никогда не сольются в одну. Фихте и толкует предмет и его понятие как две различные формы существования одного и того же Я, как результат саморазличения Я в себе самом. То, что кажется Канту предметом или "вещью в себе" (объектом понятия), есть на самом деле продукт бессознательной, нерефлектирующей деятельности Я, поскольку оно продуцирует силою воображения чувственно созерцаемый образ вещи. Понятие - продукт той же самой деятельности, но |
|
|