"Э.В.Ильенков. Диалектическая логика (Очерки истории и теории) " - читать интересную книгу автора

мыслит. Соответственно предполагаются и два разных мира: созерцаемый и
мыслимый, хотя в непосредственном опыте, в реальной жизни они и сливаются в
один.
В общем-то Кант к такому представлению и склоняется: самое Я - субъект
мышления - для него тоже одна из "вещей в себе". Поэтому-то при попытке
создать систему всех определений этого Я - логику как систему логических
параметров мышления - такая система оказывается насквозь противоречивой,
т.е. саморазрушающейся. В итоге, если следовать Канту, логику как науку
вообще построить нельзя. При ее построении невозможно соблюсти те самые
правила, которые она предписывает в качестве всеобщих и необходимых всем
другим наукам.
Но тогда вообще нет мышления как одной и той же способности в различных
ее применениях, а есть два разных субъекта, два разных Я, каждое из которых
приходится рассматривать вне связи с другим, как два принципиально
разнородных объекта, и тем не менее называть их одним и тем же именем.
Не говоря уже о том, что это приведет к нелепой путанице понятий (сам
Кант вынужден был называть одно из Я феноменальным, а другое -
ноуменальным), здесь совершенно обессмысливается сама идея логики как науки.
Ведь все выводы, полученные из рассмотрения мышления о мышлении (как "вещи в
себе", как ноумена), не будут иметь ровно никакого отношения к мышлению о
вещах, данных в созерцании и представлении. Стало быть, все положения логики
(т.е. мышления о мышлении) не будут иметь обязательной силы для мышления о
вещах, т.е. для мышления естествоиспытателя-ученого.
Отсюда прямо и рождается центральная идея Фихте, идея общего
наукоучения - теории, которая в отличие от кантовской логики должна излагать
принципы, действительно значимые для любого применения мышления. Такая наука
должна излагать законы и правила, равно обязательные и для мышления о
мышлении, и для мышления о вещах. Мышление о мышлении - логика должна
показывать любой другой науке образец и пример соблюдения принципов мышления
(принципов научности) вообще. Эти принципы должны оставаться теми же самыми
и в том случае, когда мышление направлено на явления в математике, в физике
или антропологии, и в том случае, когда оно направлено на понятия, т.е. на
самое себя.
Ведь понятие такой же объект научного изучения, как и любой другой
предмет. Тем более что любой другой предмет мы знаем научно лишь постольку,
поскольку он выражен в понятии, и никак иначе. Значит, определить понятие и
определить предмет - выражения абсолютно тождественные.
Поэтому исходным принципом науки о науке у Фихте и выступает не
противоположность вещи и сознания, объекта и его понятия, а
противоположность внутри самого Я. Из двух разных, ничего общего не имеющих
между собою дуалистически разрозненных половин не создашь единой, целостной
системы. Нужен не дуализм, а монизм, не два исходных принципа, а лишь один.
Ибо, где два разных изначальных принципа, там две разные науки, которые
никогда не сольются в одну.
Фихте и толкует предмет и его понятие как две различные формы
существования одного и того же Я, как результат саморазличения Я в себе
самом. То, что кажется Канту предметом или "вещью в себе" (объектом
понятия), есть на самом деле продукт бессознательной, нерефлектирующей
деятельности Я, поскольку оно продуцирует силою воображения чувственно
созерцаемый образ вещи. Понятие - продукт той же самой деятельности, но