"Грег Айлс. Смерть как сон" - читать интересную книгу автора

шоком". В ответ я поинтересовалась, сколько лет нужно проторчать в
медицинской академии, чтобы научиться ставить такие волшебные диагнозы. Но
не в этом дело... Мои друзья и даже - что меня удивило больше всего - личный
агент без обиняков заявили, что пора прикрыть лавочку. Хотя бы на время.
Согласиться было не сложно. Я лишь не могла придумать, как последовать
их доброму совету. Отнимите у меня камеру и забросьте на пляж на
каком-нибудь Таити, и я все равно буду фотографировать. В уме. Мысленно
просчитывая выдержку и композицию, я стану подлавливать те почти неуловимые
выражения лиц пляжных барменов и праздных гуляк, которые только и достойны
быть увековеченными на пленке. Иногда мне кажется, что я и есть камера. Не
человек из плоти и крови, а инструмент для фиксирования окружающей
реальности. И все мое профессиональное снаряжение не больше чем продолжение
рук и зрения. Одним словом, я не знаю, что такое отдых. Когда мои глаза
открыты, я работаю.
На мое счастье, выход подвернулся сам собой. Дело в том, что на
протяжении всех последних лет несколько нью-йоркских редакторов без конца
донимали меня одной и той же просьбой - уступить им мой фотоархив и дать
согласие на издание книги. Со временем я свыклась с этими приставаниями, как
свыкаешься с назойливым комариным писком. Но тут, загнанная в угол, сдалась.
В обмен на любезное разрешение, выданное мной издателю из "Викинга"
относительно публикации моих военных фотографий, я затребовала с него сразу
два аванса. Один за эту книгу, другой - за книгу моей мечты. В ней не было
места людям. Во всяком случае, их фотопортретам. Представьте только, впервые
за много лет ни одного затравленного взгляда, ни одной пары застывших в
предчувствии смерти глаз! И название я придумала под стать: "Погода".
Одержимая новой затеей, я отправилась в начале недели в Гонконг. Я была
там и раньше - несколько месяцев назад бесстрастно фиксировала на пленку
разгар сезона муссонных дождей, которые бесчинствовали в этом самом
густонаселенном, если я ничего не путаю, городе мира. Тогда мне удалось
сделать немало замечательных видов бухты Виктория - для чего пришлось
взобраться на Пик, - и самого Пика, для чего пришлось взобраться на
знаменитый небоскреб Сентрал. Попутно я мысленно поражалась, насколько
по-разному местные богатеи и бедняки переживали неугомонную стихию. Что до
европейцев и американцев, которых нелегкая занесла в те дни на остров, так
те просто пьянствовали по отелям, боясь высунуть нос наружу.
На сей раз Гонконг служил мне лишь перевалочным пунктом по пути в
материковый Китай. Хотя я и положила себе двое суток на пополнение
авторского портфолио видами не охваченных в прошлую поездку гонконгских
достопримечательностей, но уже на второй день весь мой замечательный проект
по созданию книги мечты приказал долго жить. Беда пришла, как это всегда и
бывает, откуда не ждали.
Все началось с того, что приятель из агентства Рейтер уговорил меня
побывать в местном Музее живописи на выставке китайских акварелей. По его
словам, никто и никогда за всю историю человечества не умел так чисто и ярко
передавать на бумаге живые краски природы, как это делали старые китайские
мастера. Я ничего не понимаю в искусстве, но решила, что на это, пожалуй,
стоит взглянуть. А вдруг что-то удастся взять на заметку? Ближе к вечеру,
купив билет на ветхий паром, я переправилась через бухту на материковую
часть Гонконга и пешком отправилась в музей. В тот момент я еще не
подозревала, что час спустя меня уже не будут интересовать средневековые