"Сборник воспоминаний об И.Ильфе и Е.Петрове" - читать интересную книгу автора

висел большой лист бумаги, куда наклеивались всяческие газетные ляпсусы --
бездарные заголовки, малограмотные фразы, неудачные фотографии и рисунки.
Этот страшный лист назывался так: "Сопли и вопли".

3
Как случилось, что мы с Ильфом стали писать вдвоем? Назвать это
случайностью было бы слишком просто. Ильфа нет, и я никогда не узнаю, что
думал он, когда мы начинали работать вместе. Я же испытывал по отношению к
нему чувство огромного уважения, а иногда даже восхищения. Я был моложе его
на пять лет, и, хотя он был очень застенчив, писал мало и никогда не
показывал написанного, я готов был признать его своим метром. Его
литературный вкус казался мне в то время безукоризненным, а смелость его
мнений приводила меня в восторг. Но у нас был еще один метр, так сказать,
профессиональный метр. Это был мой брат, Валентин Катаев. Он в то время тоже
работал в "Гудке" в качестве фельетониста и подписывался псевдонимом "Старик
Собакин". И в этом качестве он часто появлялся в комнате четвертой полосы.
Однажды он вошел туда со словами:
- Я хочу стать советским Дюма-отцом.
Это высокомерное заявление не вызвало в отделе особенного энтузиазма. И
не с такими заявлениями входили люди в комнату четвертой полосы.
- Почему же это, Валюн, вы вдруг захотели стать Дюма-пером? - спросил
Ильф.
- Потому, Илюша, что уже давно пора открыть мастерскую советского
романа,-- ответил Старик Собакин, - я буду Дюма-отцом, а вы будете моими
неграми. Я вам буду давать темы, вы будете писать романы, а я их потом буду
править. Пройдусь раза два по вашим рукописям рукой мастера - и готово. Как
Дюма-пер. Ну? Кто желает? Только помните, я собираюсь держать вас в черном
теле.
Мы еще немного пошутили на тему о том, как Старик Собакин будет
Дюма-отцом, а мы его неграми. Потом заговорили серьезно.
- Есть отличная тема, - сказал Катаев, - стулья. Представьте себе, в
одном из стульев запрятаны деньги. Их надо найти. Чем не авантюрный роман?
Есть еще темки... А? Соглашайтесь. Серьезно. Один роман пусть пишет Илья, а
другой - Женя.
Он быстро написал стихотворный фельетон о козлике, которого вез
начальник пути какой-то дороги в купе второго класса, подписался "Старик
Собакин" и куда-то убежал. А мы с Ильфом вышли из комнаты и стали
прогуливаться по длиннейшему коридору Дворца Труда.
- Ну что, будем писать? - спросил я.
- Что ж, можно попробовать,-- ответил Ильф.
- Давайте так, - сказал я, - начнем сразу. Вы - один роман, а я --
другой. А сначала сделаем планы для обоих романов.
Ильф подумал.
- А может быть, будем писать вместе? - Как это?
- Ну, просто вместе будем писать один роман. Мне понравилось про эти
стулья. Молодец Собакин.
- Как же вместе? По главам, что ли?
- Да нет, - сказал Ильф, - попробуем писать вместе, одновременно
каждую строчку вместе. Понимаете? один будет писать, другой в это время
будет сидеть рядом. В общем, сочинять вместе.