"Явдат Ильясов. Согдиана." - читать интересную книгу автора

- Наш светлый повелитель, чтоб ему пропасть, совсем обнаглел, -
сказал старик сыну, когда они спустились с бугра и зашагали к лагерю.
Филота молча кивнул. - От успехов, которыми он обязан тебе и мне, -
продолжал Парменион, - у него закружилась голова. Он, кажется, и впрямь
вообразил себя сыном бога Аммона.
Филота снова кивнул. Он обожал родителя и всегда с ним соглашался.
- Не пора ли обломать ему божественные рога? - прошептал Парменион и
покосился на людей, лежащих у костров.
- Что же... - прохрипел Филота. - Среди воинов много недовольных. Все
устали от похода, которому, Аполлон свидетель, не видно конца. Ночью - в
шатер, удар, другой, и... - Филота растопырил толстые мохнатые пальцы,
затем быстро сжал их в огромный кулак и вскинул кверху, как бы встряхивая
за волосы отрубленную голову.
У царского шатра они увидели главных телохранителей Александра:
худого, жилистого Фердикку и черноглазого красавца Птолемайоса Лага.
Фердикка глядел на отца и сына с откровенной неприязнью, а жизнерадостный
Птолемайос Лаг весело скалил зубы и отстукивал на рукояти меча танец
метонских рыбачек.
Вечером, после короткого военного совета, Александр остался в шатре
один. Он растянулся на мягком ковре, преподнесенном жителями Гордия, того
самого Гордия, где ему показали узел, стянутый на дышле колесницы древним
царем фригийцев. Тот, кто развяжет узел, - говорило предание, - овладеет
всей Азией. Сын Филиппа, не долго думая, разрубил его мечом. Воспоминание
об этом случае развеселило царя. Да, меч - вот ключ к варварской стране!
Александр закинул за голову тонкие жилистые руки с крепкими ладонями и
улыбнулся.
Явился, тяжело ступая, молчаливый Фердикка. Менее корыстный, чем
свора прочих сподвижников царя, Фердикка, как всегда, был облачен в
глубокий хитон, опоясан потертым ремнем без всяких блях и побрякушек и,
будто нарочно, щеголял в стоптанных и неказистых сандалиях. Он казался на
вид тупым и неотесанным, и только Александр знал, как умен и зорок его
первый телохранитель. Именно из-за ума и бескорыстия царь доверял
Фердикке, как себе. Такой не продаст. Фердикка презирает мелких людишек,
преследующий один другого из-за пустяковых страстей, важных только для них
самих. Он любит лишь Александра, ибо считает, что молодой царь, с его
размахом, не зря живет на свете, ему стоит помогать.
Ветер, поднявшийся после завтрака, трепал кисти шатра и надувал
полотнище, словно парус. От беспокойного пламени кедрового факела по
длинному, костлявому, носатому лицу Фердикки пробегали колеблющиеся
теневые пятна.
- Притащился грек из средней пехоты, - проворчал Фердикка. - Просится
к тебе.
- Зачем?
Фердикка пожевал ус, потом брезгливо сказал:
- Донос.
- О? - Александр приподнялся на локте и натянул на голую грудь
пестрое восточное покрывало. - Зови!
Показался Дракил. Его круглое, обрюзгшее, хитрое лицо так и лоснилось
от жира. Он сделал три шага вперед и совершил то, до чего не унизился бы
ни один грек или македонец, - опустился перед царем на колени. Это