"Явдат Ильясов. Башня молчания " - читать интересную книгу автора

получил свою долю из отступных от Омара Хайяма. И еще раз преисполнились
благоговением оттого, что сам городской кадий, большой человек, не
какой-нибудь квартальный заморыш, осчастливил два эти семейства своим
высоким участием в обряде помолвки.
На террасе дома швеи, на новом войлоке, приобретенном ради такого
случая, расположились за скатертью жених с друзьями, имам, отец жениха,
соседи-свидетели.
За дверью, ведущей в комнату, за узорчатым пологом, укрылись женщины.
Жена хлебопека ткнула Эль-Мирру в спину огромным своим кулаком, и девушка
тихо ответила:
- Да, ты мой представитель.
Что означало: она дает согласие выйти замуж и поручает судье заключить
от ее имени брак.
- Скажи: "Да, ты мой представитель".
- Да, ты мой представитель.
- Скажи: "Да, ты мой представитель".
- Да, ты мой представитель!!!
- Скажи: "Да, ты мой представитель".
- Да... ты мой... представитель...
Обряд весьма похож на издевательство. Четырнадцать раз, чтобы не
оставалось никаких сомнений, должен судья произнести эту формулу шариата, и
столько же раз невеста должна четко и внятно ответить на нее согласием.
У Эль-Мирры еще была возможность сказать решительно - "нет".
Но тетка-швея стоит за спиной с молотком. И жена хлебопека с огромным
своим кулаком. И супруга имама - с ядовитым своим языком. Устала Эль-Мирра!
Все было так радостно, тихо, укромно и сладостно, - и вдруг началась
сумасшедше громкая жизнь. Скорей бы все это кончилось. И началось что-нибудь
другое, более определенное. За Хакима, так за Хакима...
И Эль-Мирра все четырнадцать раз, то звонко, с вызовом, то хрипло, с
отчаянием, то шепотом, давясь слезами, заверила судью:
- Да, ты мой представитель...
Тем самым навсегда отрезан путь к Омару.
Не в этом ли скрывалась ее тайна, которую Омар никак не мог разгадать?
Старая, как мир, всем давно, кроме него, чудака-поэта, известная "тайна":
менять, - пусть после срывов, сомнений, метаний, тихих рыданий, громких
стенаний, а то и запросто, без долгих раздумий, по скудости ума, - трудное
на легкое. Способность предать любовь ради душевного удобства и житейских
выгод.
Впрочем, что же ей оставалось? Кому захочется в двенадцать лет быть до
шеи живьем зарытой в землю, чтобы каждый прохожий мог плюнуть в глаза,
грязью швырнуть, бросить камень...
Да, слишком громоздкой, колюче-сухой и шершавой "крошкой" оказался Омар
для горлышка слабенького этого воробушка.

Нишапур - город большой и веселый. Богатый, торговый, ремесленный. Омар
Хайям любил свой город. Смолоду он рвался из него куда-то, в края волшебные,
которых нет, но теперь, под старость, не мог бы жить нигде, кроме как в
голубом Нишапуре...
А город не любил его. Он угнетал Омара бестолковым нагромождением
строений, шумом и суетой, грубостью жителей. Сорок кварталов, столько же