"Явдат Ильясов. Башня молчания " - читать интересную книгу автора

больше, чем людей, способных купить их изделия. "Чего ты боишься? - упрекнул
себя Омар. - Пуглив стал под старость. Времена Аль-Хазена прошли..."
Да, охладил он тут же свой пыл. Те времена прошли, настали другие, но
чем они лучше? Так что не следует пренебрегать осторожностью.
Приказ свыше: бойся! Мы и боимся. Всех и всего.

Откроешь рот, навстречу - озлобленье,
Закроешь - навлечешь как тихий, подозренье...
Не лучше ли тебе, будь хоть святым,
Ни с кем не знаться, жить в уединеньи?

Рад бы! Но - не дадут. И здесь найдут, не оставят в покое. Это мы
знаем.
Да и в какой тихой келье избавишься от страстей своих человеческих? От
сомнений? Желаний? Мечтаний? От разума, черт бы его побрал!

"Ад и рай - в небесах", -
Нам толкуют ханжи.
Я, в себя заглянув,
Убедился во лжи!
Ад и рай - не круги во дворце мирозданья.
Ад и рай - это две половины души.

Что ж, в самом деле: оскопить себя, - как некий христианский изувер, и
забиться, хныча, в пещеру?
Тьфу!
Ну, скажем, грех пить вино. С натяжкой, но скажем. Грех женщин любить
молодых. Хотя... дело-то обоюдное. Мы это тоже знаем! Но - допустим. Грех
красть, убивать, обманывать. Но мы этим и не занимаемся.
Но какой же, подумайте, грех - сделать хоть что-то человеку на пользу?
Какой вред может принести правой вере увеличительное стекло?..

На базаре - новость:
- Слыхали? Убит Куджамыш - тюркский начальник, зять эмира Аргуша.
Пораженные:
- Кем?
С оглядкой:
- Теми... из Аламута.
Со вздохом:
- Ну, времена!
С опаской:
- То ли еще будет.
Злорадно:
- Так ему и надо...
Это случилось у входа в соборную мечеть, на глазах у многих
правоверных. Убийцу тут же схватили. Его хотели казнить на месте, но
окружной правитель Аргуш воспротивился:
- Нет уж! Прежде, чем он попадет в исмаилитский свой рай, я ему здесь,
на земле, устрою ад...
Хашишина, после долгих истязаний, привязали к столбу на площади перед