"Владимир Ильин. Его борьба" - читать интересную книгу автора

считают его какой-то исключительной личностью. Поведение охранников только
подтверждало эту гипотезу. Они относились к нему как к обычному старикану,
волей судеб оказавшемуся в роли выдающегося преступника.
Время для Адольфа текло медленно.
Бесцельно вышагивая по камере и сложив руки излюбленным жестом перед
собой, он проклинал тех, в чьей власти оказался.
"Что они тянут кота за хвост?" - с раздражением думал он. Неужели им
недостаточно тех улик, которые они накопили против меня при подготовке к
Нюрнбергскому судилищу? Да ведь одной сотой, тысячной доли того, что мне
можно вменить в вину, уже хватает, чтобы отправить меня на тот свет!.. И
потом, почему никто из высшего руководства союзников так ни разу и не
посетил меня в камере? Неужели им даже неинтересно посмотреть на меня, их
бывшего врага? Где этот азиат-флегматик со своей трубкой, где толстый
английский боров Черчилль? Ну, с Трумэном все ясно, он все-таки не
Рузвельт, но где другие?.. Неужели они боятся меня, даже поверженного и
втоптанного в грязь?..
На очередном допросе он спросил об этом следователя Эрнеста.
- Не торопите события, мой фюрер, - по своему обыкновению, ухмыльнулся
тот. - И потом, какой в этом смысл? Вы же не экспонат парижского Лувра,
чтобы руководители великих держав глазели на вас. А пожимать вам руку тоже
никто не собирается. Вот начнется суд, и вас увидит весь мир. Кстати, вам
бы следовало привести в порядок свою физиономию, а то заросли, как Робинзон
Крузо, до неузнаваемости. Я распоряжусь, чтобы к вам сегодня же прислали
парикмахера...
- Почему именно сегодня? - вяло осведомился Адольф, машинально проводя
рукой по худосочной бороденке, отросшей за время заключения.
Эрнест резко захлопнул свою кожаную папку, заставив бывшего фюрера
вздрогнуть.
- Да потому, мой дорогой подследственный, - объявил Эрнест, - что
завтра начинается судебный процесс!..


* * *

К удивлению Адольфа, судебное заседание проводилось в том же здании, в
подвале которого находилась камера. Причем зал был довольно небольшим и
вовсе не помпезным. Ярко освещенное помещение без окон, стандартный стол
для судей, напротив него - решетчатая клетка со скамьей внутри, и несколько
столиков сбоку для секретарей-стенографисток и представителей обвинения.
Эрнест не обманывал его, когда говорил, что суд будет закрытым.
Кроме Адольфа, судей, представителей обвинения и охраны, в зале больше
никого не было. Ни публики, ни прессы.
Зато повсюду имелось множество кинокамер и юпитеров. Правда,
операторов, которые должны были управлять всей этой техникой, почему-то
тоже не наблюдалось.
Однако внимание Адольфа не задержалось на этом странном факте.
Куда больше его интересовали люди, которые должны были его судить.
Помня статьи о Нюрнбергском процессе, он рассчитывал увидеть перед
собой тех же судей, которые выносили приговор его соратникам по нацистской
партии.