"Наталия Ильина. Страшнее пистолета " - читать интересную книгу автора

рук!
Ведь их просто вызвали в учреждение, где работает Гаврилова, просто
сообщили, что, дескать, "сигнал" не подтверждается, и вполне любезно с ними
простились. Ошиблись, дескать, ну с кем не бывает?
А когда они действовали как представители общественности, а действий
этих им никто не поручал, и когда письма писали, ставя подписи тех, кто
писем этих в глаза не видел, то их, вспомните, не гнали с общественной
работы и удостоверений не отбирали.
Почему же? Очень просто: связываться с ними не хотели. Ведь таких
только тронь - хлопот не оберешься. На работу к тебе будут поступать
"сигналы". В доме твоем будет часто звонить телефон. Возьмешь трубку - и
услышишь какую-нибудь гнусность. Это, согласитесь, невесело. Вот никто и не
хотел связываться.
...Эпически журчал голос т. Павлова. Я прислушалась. Речь шла о давно
прошедших временах, когда иск Гавриловой разбирался в Мосгорсуде.
- На первое заседание пришла это она в шубке из серой каракульчи. На
втором заседании глядим - на ней уже другая шубка!
"За активную работу в организации воспитания населения" - вспомнила я
слова грамоты, коей наградили т. Павлова. Воспитание населения. Господи боже
мой! Воспитание.
Вероятно, ужас на моем лице был явен, ибо Коренев перебил своего
приятеля, сказав, что это неважно, как была одета Гаврилова. Но, не
удержавшись, добавил:
- А вообще она любит одеваться! Идет, бывало, расфуфыренная, в
серьгах...
- А вам какое дело до ее серег? - сдавленно спросила я. - Вам-то, вам
что?
- Народ обижается.
- Какой народ?
- Ну, жильцы дома. Не нравится им, что она так выпендривается...
...И в этот момент я совершенно ясно поняла, как было дело. Когда-то
давно Гаврилова, хорошо одетая, в серьгах, прошла мимо, не поздоровавшись.
"Воображает из себя!" - прошипели два старика и причинили затем Гавриловой
какую-нибудь мелкую неприятность. Она в ответ их обругала - и пошло! Вот
они, истоки многолетней, упорной, страстной ненависти. Другого и не было
ничего!
В ЖЭКе дома, где прежде жили эти двое, есть немало порядочных людей,
занимающихся общественной деятельностью. Они осуждают поведение Павлова и
Коренева, говорят, что стараются от их услуг освободиться, но... "Но они
охотно берутся за любую работу, а те, кому бы хотели ее поручить,
отказываются".
Охотно берутся. А как же! Слово "общественник" - слово уважаемое,
удостоверение "общественного деятеля" вызывает доверие, открывает двери.
А иным только того и надо, чтобы открывались двери и можно было на
законном основании сунуть нос в чужие дела.
Был раздражительный пенсионер, вечно ко всем придиравшийся. А с
удостоверением превратился в активиста, следящего за нравственностью. Был
старый сплетник. А с бумажкой превратился в борца за справедливость. Любил
самодурствовать. А бумажка превратила самодура в деятеля по охране закона.
Эти два старых человека верят в магическую силу бумажки,