"Наталия Ильина. Страшнее пистолета " - читать интересную книгу автора

квартиру Гавриловой...
Какой же огонь горит в груди этих людей, что питает их энергию? И,
между прочим, и т. Павлов и т. Коренев уже третий год живут в другом доме,
даже в другом районе, но свой прежний дом, и в частности т. Гаврилову,
вниманием не оставляют! А ведь нагрузок у обоих и без того достаточно!
Возьмем хотя бы т. Павлова. Четыре года он трудится на общественных
началах в суде своего района. Одновременно был заместителем председателя
товарищеского суда. Выполнял обязанности общественного инспектора по
паспортной работе. Переехав, Павлов взвалил на себя нагрузки по новому
району, но и некоторые прежние сохранил! И в своей квартире Павлов не знал
отдыха! Он неусыпно наблюдал за соседями, мужем и женой преклонного
возраста. Навещавшая их взрослая дочь иногда хотела остаться у родителей
ночевать, и хотя у нее была в Москве своя комната, такие ночевки т. Павлов
считал противозаконными и их не допускал. Слезы дочери, мольбы родителей,
даже сердечный припадок, случившийся однажды с престарелым отцом, - ничто не
могло смягчить товарища Павлова. Когда он на страже закона, инфарктами его
не запугаешь.
Мне захотелось познакомиться с этими людьми, сжигавшими себя на
общественной работе, и я попросила их прийти в редакцию. Пришли двое - тт.
Коренев и Павлов.
Первый высок ростом, худощав, носит усы, выражение лица имеет суровое и
непреклонное. Второй невысок, суетлив, говорлив и улыбчив. Чтобы я сразу
поняла, с кем имею дело, т. Павлов вынул бумажничек и продемонстрировал
разные удостоверения. Одно из них гласило, что т. Павлов является
"общественным помощником прокурора" того района, в котором давно уже не
проживает. Ну и по новому району были бумажки, удостоверяющие кипучую
деятельность т. Павлова. А еще были при нем две пожелтевшие газетные
заметки, восхвалявшие общественную деятельность т. Павлова. И грамота
имелась, отмечавшая заслуги т. Павлова в организации работы "по воспитанию
населения".
Свои удостоверения т. Коренев демонстрировать не стал. Лишь намекнул,
что и у него хватает разных бумаг...
Спрятав бумажничек, т. Павлов посоветовал мне обратить серьезнейшее
внимание на Гаврилову, ибо она повинна в смерти мужа, звание заслуженной
артистки получила по блату, учеников своих калечит...
- И - развращает, - сурово присовокупил т. Коренев.
- Но позвольте, - сказала я. - Все это вы писали давно, в том... гм...
сигнале. И вас вызвали и сказали, что сведения ваши лживы и что...
С усмешкой человека, которого не проведешь, т. Павлов заметил, что
товарищ, не пожелавший поверить этим сведениям, непременно сожительствует с
Гавриловой, иначе почему бы он стал ее защищать? Коренев кивнул
подтверждающе...
А мы были не на кухне коммунальной квартиры. И не сидели на лавочке
перед домом, где, сплевывая семечную шелуху, можно черт-те что нашептывать
про соседей. Мы находились в редакции газеты. Как же эти двое не чувствуют
ответственности за каждое свое слово? Неужели им неизвестна разница между
сплетней и обвинением? Впрочем, чему я удивляюсь? Эти же сплетни они
излагали письменно, полагая, что в обвинения их превращают не
доказательства, а подписи "представителей общественности". Сплетня с такой
подписью автоматически превращалась в "сигнал". И "сигналы" сходили им с