"Андрей Имранов. Что в имени тебе моем?" - читать интересную книгу автора

до обезвоживания организма слюнями исходят.
Да... могу себе представить.
Вспомнилось еще, что вроде даже папа Бруно тогда к Майку наведался. А
потом забыл о нем думать и начал очень сердиться, если кто-нибудь при нем
Майка вспоминал. Меня, помнится, Шарки тогда растравил рассказами порядочно,
и я собирался как-нибудь вечерком в "Аламо" заглянуть, да вот то не вышло.
Ну, стало быть, сподобился.
Я просидел у Майка до полудня, совершенно забыв про свои проблемы и
уверяя себя, что мне просто хочется посидеть еще немного, а вовсе не
посмотреть на Ирму еще раз. В конце концов, я остался в баре один и
почувствовал, что Майк сейчас меня просто выставит взашей - он уже появлялся
пару раз за стойкой (я всякий раз вздрагивал синхронно с занавеской) и
неодобрительно на меня поглядывал.
Тогда у меня в голове явственно прозвучало: "Ты чего тут сидишь,
неудачник? Тащи отсюда свою задницу, пока ее поджаривать не начали. Девками
потом займешься - если жив останешься" - совершенно незнакомым голосом.
По-моему, это был здравый смысл. Так что я хмыкнул, бросил пару купюр
на столик и вышел на улицу. Почудился ли мне удовлетворенный вздох за
стойкой? Замок у меня за спиной щелкнул чуть ли не раньше, чем закрылась
дверь и за стеклом тут же появилась надпись "Закрыто на уборку".
На улице опять шел дождь, не такой сильный, как вчера, но все равно
противный. Я поднял воротник плаща и поймал такси до библиотеки. В
библиотеке, обложившись для вида прошлогодними подшивками "Дейли Ньюс", я
крепко задумался. Наверное, Тони действительно может мне помочь - сделать
левые документы и вывезти из города. А что, если нет? Что, если Тони
заметут, когда он будет делать для меня документы? Я сам не смогу спрятаться
или уехать - я не умею этого делать и спалюсь при первой же возможности. А
даже если и смогу, или у Тони все выйдет гладко - что потом? Устроиться на
работу? Ха-ха. Уже смешно. Кем? Я же ничего не умею. Мойщиком окон или
доставщиком пиццы? Горбатиться вместе с мексиканцами и русскими с утра до
ночи за три-пять сотен в неделю? Я же сдохну через месяц. Или еще хуже - не
сдохну, а тихо опаду на дно и буду доживать свои дни под каким-нибудь мостом
в компании таких же доходяг. Нет уж. Может быть, через неделю я очень
пожалею об этом своем решении, но пока... пока лучше уж я здесь
побарахтаюсь. Так.
Приняв это решение, я сразу почувствовал себя легче. Дальше. Дока я не
убивал, но как объяснить это папе Бруно? Интересно, если я поклянусь на
библии, он мне поверит? М-да... что-то сомнительно, не факт, что он вообще
захочет меня слушать. Лучше всего, конечно, было бы найти настоящего убийцу
и поднести его папе в подарочной упаковке, причем, по телефону - по телефону
очень сложно застрелить человека, не выслушав его.
Я уже говорил, что знаю свои границы, я - не Ниро Вульф и даже не Арчи
Гудвин, чтобы надеяться обскакать всю армию папы Бруно, включающую полицию
города, в деле поимки преступника. Но у меня есть несколько преимуществ:
во-первых, они наверняка уже никого не ищут, потому что думают, что убийца -
я, но я-то точно знаю, что это не так; во-вторых, я знаю, что Док опасался
какой-то бабы; в-третьих... в-третьих... чего ж в-третьих? Тут мой взгляд
упал на пакет, который я уже полдня таскал с собой, даже не пытаясь в него
заглянуть. Мысленно обозвав себя болваном, я достал из пакета коробку из
серого картона (тяжеленькая), открыл ее и тут же захлопнул.