"Андрей Имранов. Что в имени тебе моем?" - читать интересную книгу автора

что племянник самого могущественного человека в городе собственноручно
обслуживает в баре одиноких посетителей. "Мартини со льдом, стейк и утреннюю
газету" - сказал я. Майк только моргнул, молча положил на стол газету, налил
из бутылки мартини, кивнул в сторону холодильной машинки и удалился обратно
в глубины заведения. За стейком, я надеюсь. Я выбил из машинки пару кубиков
льда и выбрал себе место у окна, равноудаленное от обоих пьянчуг. Развернул
газету и принялся ее изучать, понемногу прихлебывая мартини и стараясь
отделаться от предчувствия, что это - последний спокойный момент в моей
оставшейся жизни.
Стейк, появившийся у меня на столе через пять минут, против ожидания,
выглядел вполне пристойно и аромат источал соответственный. "Еще
чего-нибудь?", - поинтересовался Майк, и я чуть не вздрогнул, настолько его
голос оказался похожим на голос папы Бруно. "Нет, хотя...", я чуть
замешкался, перед тем как ткнуть пальцем в сторону эстрады, - "лучше б вы ту
штуку забрали, свистнет еще кто-нибудь, а оно все ж денег стоит, нет?". Майк
недоуменно уставился в указанную сторону, но заметил лифчик и скривился.
"Ирма!", - крикнул он в сторону неожиданным басом, - "иди сюда быстро!". Я
сидел спиной к стойке, поэтому явление Ирмы пропустил. Но донесшийся пару
секунд позже бархатный с хрипотцой голос подействовал на меня так, как
рычание льва в ночной саванне действует на пасущихся оленей. "Майк, душка,
не ори так, у меня голова болит", - произнес этот божественный голос за моим
плечом и я немедленно обернулся, желая увидеть его источник.
Сказать по правде, я был разочарован: высокая худая девушка, настолько
плоскогрудая, что в первый момент я принял ее за парня, с резкими чертами
лица и короткой мальчишеской стрижкой. Она стояла в футах в десяти, боком ко
мне, морщась от головной боли, а Майк негромко, но очень эмоционально что-то
ей втирал, периодически тыкая пальцем в сторону злополучного лифчика.
"Ладно, ладно, я поняла, прониклась и осознала, отстань", отмахнулась
наконец Ирма.
Я опять восхитился тембром голоса и даже успел пожалеть, что природа
пожадничала, как обычно, и не наделила обладательницу такого голоса
соответствующими формами, но тут она отлепилась от столика, прошла к
эстраде, забрала лифчик и ушла в дверь для персонала, непринужденно
перемахнув по дороге барную стойку и напоследок зацепив меня пронзительным
взглядом зеленых глаз. Я же сидел и смотрел ей вслед с распахнутым ртом,
сияя не дожеванными кусочками стейка, и не мог привести в порядок свои
мысли. Это просто магия, по-другому я это назвать не могу. Такие девушки
встречаются очень редко, они могут быть ослепительно красивыми или вовсе
некрасивыми, так, что взглянешь на фото, и вживую и видеть не захочется, но
стоит только ей просто пройти мимо, повернуться, да даже просто пошевелиться
или повести рукой, как всех находящихся поблизости мужчин как током
пронзает. И это не игра, это врожденное, это дар свыше. Это так же далеко от
слащаво-манящих движений стриптизерши, как картины гениальных художников
далеки от мазни возбужденных подростков на стенках школьных туалетов, хотя
они и изображают одно и то же.
Я просидел так минут пять, наверное. Ирмы уже и след простыл, а я
только начал более-менее связно соображать. Что-то такое я слышал
год-полтора назад. Вроде, Шарки говорил, что у Майка появилась эстрада, где
танцуют три девушки-иностранки. Славянки какие-то, то ли полячки, то ли
русские. На вид - ни рожи, ни кожи, но танцуют так, что посетители чуть не