"Ясуси Иноуэ. Охотничье ружье; Письмо Секо; Бой быков (Три новеллы)" - читать интересную книгу автора

обстоятельство внезапно привлекло внимание Цугами. Перед его глазами, словно
кадры из кинофильма, возникли современные стадионы Хансин и Короэн;
сражающиеся быки внутри бамбуковой ограды, установленной в центре поля;
увлеченно наблюдающие за боем толпы зрителей; ревущие громкоговорители;
пачки денег. Очарованный этой неожиданной картиной, Цугами опять стал
пропускать мимо ушей то, что говорил Тасиро.
"Держать пари", "делать ставки"- это пойдет, - думал Цугами. - Если
устроить бой быков в большом городе, зрители, как и в В., без всякого
сомнения будут делать ставки. Не исключено, что именно такое зрелище может
стать спасительной соломинкой, ухватившись за которую потерявшие веру люди
вновь почувствуют вкус к жизни. Надо предоставить им возможность рискнуть,
испытать судьбу - и они обязательно за это ухватятся! Десятки тысяч зрителей
соберутся на стадионе, со всех сторон окруженном развалинами - ранами войны,
и будут держать пари, делать ставки, надеясь на везение, на выигрыш. Правда,
уже начинают возрождаться бейсбол и регби, но пройдет несколько лет, пока
они обретут свою прежнюю популярность, а сейчас - самое время устроить нечто
вроде этого "бычьего сумо". Впервые на стадионе Хансин - бой быков! Стоящее
предприятие! И во всех отношениях подходящее для "Новой осакской вечерней
газеты".
В эти минуты в холодных, безразличных глазах Цугами вспыхнул азартный
огонек, за который и полюбила его Сакико так, что не может с ним расстаться.
Цугами поднялся с кресла и уже по-другому, решительным тоном произнес:
- Подумаю! В этом, кажется, что-то есть.
Когда спустя полчаса Тасиро ушел и в комнате воцарилась тишина, Цугами
почувствовал необыкновенный подъем. Перед тем как решиться на новое дело, он
обычно предпочитал все хорошенько обдумать в одиночестве. Вот и теперь,
удобно устроившись в кресле на веранде, он прикрыл глаза и расслабился.
Внезапно послышался голос Сакико:
- Кажется, все это вас не на шутку увлекло. - Сакико сидела в углу в
той же позе, что и во время разговора с Тасиро. и вязала, перебирая холодно
посверкивавшими спицами.
- Это почему же?
- Почему? Да потому, что я вас вижу насквозь. Мне давно знакома такая
черточка в вашем характере. - Сакико оторвала взгляд от вязанья, холодно
взглянула на Цугами и, не порицая и не восхищаясь, добавила: -
Авантюристическая!
В самом деле, в Цугами было нечто от авантюриста, игрока.
Один из наиболее способных корреспондентов отдела социальной хроники в
газете Б., Цугами в течение трех лет без особых накладок руководил этим
горячим участком, где никто до него подолгу не удерживался. Всегда одетый с
иголочки, с острой, как бритва, складкой на брюках, он умело обращался с
посетителями, был четок и работоспособен. Любой щекотливый материал он
подавал на страницах газеты мягко, без нажима, никогда не перегибая палку.
Конечно, среди настырного журналистского люда у него были и враги.
Посмеиваясь, ни не без основания порицали Цугами за неумеренную трату денег
самодовольство, эгоизм, обзывали его литературным умником, напыщенным
стилистом и тому подобное. Но именно эти его недостатки создавали вокруг
Цугами некий интеллектуальный ореол, отличавший его от других журналистов,
подвизавшихся в отделе социальной хроники.
После окончания войны газета Б., стремясь освободиться от чрезвычайно