"Ясуси Иноуэ. Сны о России" - читать интересную книгу автора

Сообщив эту новость своим спутникам, Кодаю ожидал услышать упреки и
жалобы от Коити и Кюэмона. Но вопреки его предположениям друзья встретили
известие спокойно.
- Пусть везут куда угодно, - сказал Коити, - в Иркутск так в Иркутск, а
оттуда хоть в Рисокутск или Мясокутск. Я долго думал над тем, в каком
положении мы оказались. Мы попали в чужую страну как незваные гости. Никто
нас сюда не приглашал, и если мы начнем вести себя не так, как хотят наши
хозяева, мы только вызовем их недовольство. Надо подчиниться.
- Все не так уж страшно, - вторил ему Кюэмон. - Здесь тоже люди живут и
детей рожают.
Японцы были уверены: если им и предстоит поездка в Иркутск, то уж,
конечно, будущей весной. Нынешнюю зиму они рассчитывали провести в Якутске.
Но спустя десять дней Кодаю вновь пригласили в канцелярию и вручили деньги
на расходы для поездки в Иркутск. И на этот раз Кодаю полагалось тридцать
рублей серебром, а остальным по двадцать пять.
Как прежде в Охотске, Кодаю спросил, когда они отправляются и сколько
продлится поездка, и, как прежде в Охотске, не получил вразумительного
ответа. Про себя он подумал: не слишком ли рано им вручили деньги?
Это было недоброе предзнаменование, повергшее японцев в уныние:
шуточное ли дело - отправиться зимой в Иркутск, до которого около двух с
половиной тысяч верст - в два раза больше, чем от Охотска до Якутска! И
главное, ни у кого из них не было уверенности, смогут ли они преодолеть
столь длинный путь в сезон самых сильных морозов.
Правда, они имели возможность убедиться, что сообщение с Иркутском не
прекращалось и зимой. Каждый день мимо их окон проезжали десятки саней: одни
в сторону Иркутска, другие - в противоположную сторону. Японцы видели
путешественников, закутанных в несколько шуб, в меховых шапках, в огромных
рукавицах, с муфтами из медвежьих шкур, отделанными изнутри лисьим мехом.
Путешественники то и дело подносили муфты к лицу, оставляя открытыми только
глаза. По городу они ходили группами по десять-двадцать человек и, судя по
всему, не принадлежали к постоянным жителям Якутска. Это был народ бывалый,
к стуже, по-видимому, привыкший, и все же в каждой такой группе попадалось
два-три человека с отмороженными ушами и носами, а у некоторых не хватало на
руках по нескольку пальцев. Для японцев же, впервые столкнувшихся с
жестокими морозами, путешествие до Иркутска было равносильно самоубийству,
во всяком случае никто из них не рассчитывал добраться туда в добром
здравии.
В начале декабря Кодаю пригласили в канцелярию. Шел он туда с тяжелым
предчувствием, и оно оправдалось. Кодаю сообщили, что отъезд намечен на
тринадцатое декабря и следует поспешить с приготовлениями. На вопрос о том,
сколько человек их будет сопровождать и что это за люди, удовлетворительного
ответа не последовало. Кодаю лишь сказали, что, возможно, с ними поедет
чиновник Василий Данилович Бушнев, но и это окончательно не решено. В общем,
разговор получился невеселый.
Мрачные мысли обуревали Кодаю, пока он шел от канцелярии к своему
временному жилищу. Ему вовсе не хотелось лишаться кого-нибудь еще из
оставшихся в живых товарищей. Кто мог сказать, какие лишения ожидают их во
время двух-, а то и трехмесячного путешествия? Что станется с японцами, не
обладающими опытом путешествия на санях? Безногие калеки, попадавшиеся время
от времени навстречу, повергли Кодаю в еще большее отчаяние. Среди них были