"Митрополит Иоанн. Самодержавие духа" - читать интересную книгу автора

учиненной по попущению Божию в советской России в ХХ веке, видели одно -
гибель Руси. Дважды накануне страшных испытаний даровалось русской церкви
патриаршее правление - как символ благоволения Божия, как "столп и
утверждение истины" о всемирной роли русского исповеднического служения.
Дважды проносила Церковь через все гонения сознание христианского долга
России. Ибо верно и неложно слово Божие: "За гнев бо Мой поразих тя, и за
милость Мою возлюбих тя. За сие, яко был еси оставлен и возненавиден, и не
бе помогающего ти, положу тя в радость вечную" (Ис. 60:10-15).

"ПОЙТЕ ГОСПОДЕВИ ВСЯ ЗЕМЛЯ..."

РУССКИЕ ДУХОВНЫЕ СТИХИ

УДИВИТЕЛЬНОЙ ЯСНОСТЬЮ понимания и глубиной постижения религиозных
вопросов поражают русские духовные стихи. Время их появления установить с
достаточной точностью затруднительно, можно лишь уверенно утверждать, что
пелись они "каликами перехожими" на Святой Руси с незапамятных времен. В той
форме, в которой стихи эти дошли до нас, они существовали уже в XV-XVI
веках. На это время - учитывая общий духовный подъем в России - приходится и
расцвет русской духовной поэзии.
Духовными стихами в русской словесности называют народные песни на
религиозные сюжеты. Песни эти пелись бродячими певцами-странниками на
ярмарках, базарных площадях, у ворот монастырских церквей - везде, где
находилось достаточное число благочестивых слушателей. О любви русского
человека к такой форме религиозного самовыражения достаточно говорит тот
факт, что вплоть до начала ХХ века духовный стих бытует гораздо шире, чем
даже былины. По сравнению с героическим эпосом религиозная поэзия проявляет
гораздо большую жизненность. Если "старинушки" о "святорусских богатырях" со
временем остаются в репертуаре народных певцов преимущественно на севере
России, то духовный стих продолжает сохраняться почти на всем протяжении
земли Русской.
Высота религиозного чувства и обширность познаний, отраженные в стихах,
столь резко обличают несостоятельность точки зрения на русскую историю,
предполагающей "темноту" и "невежество" средневековой Руси, что
исследователи XIX - ХХ веков вынуждены были придумывать самые неуклюжие
объяснения, дабы спасти честь "исторической науки".
"В основе духовных стихов всегда лежали книжные повести", - уверенно
заявляет один из них. "Можно ли утверждать, что все эти понятия и сведения,
передаваемые духовными стихами, были вместе с тем общим достоянием
народа?... Разумеется, нет!", - вторит ему другой. Допустим, так, но только
чем тогда объяснить, что на протяжении столетий, из поколения в поколение
передавая искусство духовного пения, народ с такой удивительной любовью и
постоянством поет то, чего не понимает? На деле, конечно же, все обстояло
иначе. И чтобы понять это, даже не надо быть ученым-фольклористом.
Достаточно просто быть церковным, от сердца верующим человеком. Тогда станет
понятно, что народ пел от полноты сердечного чувства, созидая духовную
поэзию как молитву, под благодатным покровом покаяния и умиления,
свидетельствуя тем о богатстве своего соборного опыта, поднимавшегося в иные
мгновения до вершин истинно святоотеческой чистоты и ясности.
Певец духовных стихов не умствует лукаво, не "растекается мыслию по