"Митрополит Иоанн. Самодержавие духа" - читать интересную книгу автора

Единственной религией мира, со всей полнотой свидетельствующей об
абсолютности добра, блага и любви, является христианство. Таинственно и
непостижимо, но явственно и ощутимо действует в Церкви Вечный Всемогущий
Всеблагой Бог - Вседержитель мира и Спаситель рода человеческого,
свидетельствуя человеку "пред лицем его" о Себе: "Знай, что Господь, Бог
твой, Бог верный, человеколюбивый и милосердный, долготерпеливый и
многомилостивый и истинный". (Втор.7:9, Исх. 34:6).
Чтобы понять, какой благодатный переворот произвело в наших предках
приобщение к Православию, стоит кратко описать их дохристианские обычаи.
Древние славяне рассматривали мир как арену борьбы между добрым Белбогом и
злым Чернобогом. И тот, и другой требовали соответствующих жертв. Мнимая
самостоятельность злого начала служила оправданием его неизбежности, рождая
культовые формы славянского сатанизма, обретшие позднее свое законченное
воплощение в почитании Перуна - верховного божества языческого пантеона
дохристианской Руси.
Летописи VI века, рассказывая о столкновении славян с Византией, самым
мрачным образом изображают их жестокость. В середине десятого века,
незадолго перед крещением, русы в войне с империей, высадив десант на
северном побережье Малой Азии, отличились таким зверством, какое было
непривычным даже в те суровые времена. Пленных распинали, расстреливали из
луков, вбивали гвозди в черепа. Жгли монастыри и церкви, оставляя после себя
горы трупов и груды дымящихся развалин. В 971 году после боев у Доростола
между ратью Святослава и византийским императором Цимисхием русы принесли в
жертву богам множество пленников. Византийским историком Львом Диаконом это
описано так: "И вот, когда наступила ночь и засиял полный круг луны, скифы
вышли на равнину и начали подбирать своих мертвецов. Они нагромоздили их
перед стеной, разожгли много костров и сожгли, заколов при этом по обычаю
предков множество пленных мужчин и женщин. Совершив эту кровавую жертву, они
задушили (несколько) грудных младенцев и петухов, топя их в водах Истра
(Дуная)".
Собираясь заложить Новгород, народные старшины по указанию жрецов
велели в основание городской крепости замуровать ребенка как "строительную
жертву" богам.
Столь же беспощадны были и семейные обычаи. Вместе c умершим воином на
погребальном костре сжигались и его жены (одна или несколько - славяне
признавали многоженство). Этот жуткий обряд подробно описал арабский
путешественник Ахмед Ибн-Фадлан, оказавшийся в 922 году очевидцем погребения
знатного руса. (Ибн-Фадлан попал на Волгу в качестве посла халифа
Ал-Муктадира, к нему относились с соответствующим уважением и даже дали
толмача, объяснявшего все происходящее).
Закон дозволял матери умертвить новорожденную дочь, если ее рождение
казалось излишним. В свою очередь, признавалось и право детей на убийство
родителей, обременяющих семейство старостью или болезнью. Межродовые распри
передавались из поколения в поколение, подогреваемые обычаем кровной мести,
удовлетворявшейся лишь смертью обидчика или его потомков.
Справедливости ради надо сказать, что современные историки отмечали и
привлекательные черты славян, говоря, что они не знали ни хитрости, ни
обмана, хранили древнее простодушие и простоту нравов. С пленными,
оставшимися в живых, наши предки обходились дружелюбно, назначая лишь
определенный срок их рабства, по истечении которого пленник мог, по выбору,