"Николай Иовлев "Художник - шприц" (повесть, "Аврора" N 8-9/1991)" - читать интересную книгу автора

сломаны. Губы высушены. По стеклу сочатся слезы. Черты лица смазываются
растворяясь в алом. Это - цветок мака. Нежные лепестки, покрытые
прозрачным пушком, обрызганные капельками росы, окружают зубчатую
сердцевину. И рядом тянет шершавую серовато-зеленую головку, похожую на
змеиную, нераспустившийся бутон. И - удары сердца: тум-тум-тум...
Лепестки начинают вращаться вокруг резного ядра, сливаются в алое пятно.
Оно разбухает, меняясь в красках и замедляя скорость вращения. Теперь это
- планета. Голубые, синие, бирюзовые разводы океанов, белоснежные
завихрения облаков, грязноватые кляксы континентов. Сиреневая дымка,
подкрашенная золотым-тонкой кромкой вдоль горизонта. Сейчас брызнет
солнце.
Тум-тум-тум! - сердце. Бдщ-бдщ-бдщ! Это - сапоги. Черные солдатские
сапоги в ребристых подошвах. Елочкой. Они поднимаются из-за горизонта
вместо солнца и четко печатают шаг. Они вращают землю. Бдщ-бдщ-бдщ!
Тум-тум-тум! Бдщ-бдщ-бдщ!..
Дымка, плотнея, стекается в витой жгут, уплывающий во тьму космоса.
Бирюзовость Земли, извиваясь, течет к подножию этого жгута. Ослепительная
огненно-ртутная вспышка, чудовищный удар, сотрясающий планету, - и
налившийся кровью жгут выплескивается в клубистый шар ядерного взрыва. Из
молочно-белого, надуваясь, ядро превращается в малиновое, пурпурное,
багровое...
И неожиданно все становится предельно ясным: это - не атомный гриб, это
- клубящиеся сгустки крови в раст воре наркотика на стенке шприца. Пробное
взятие крови: пошла ли игла в вену.
Ломки... Пакостное состояние. Умирают не от кайфа - умирают от ломок.
От кумара, или, по медицине, от абстиненции.
Кажется, я наглухо сел на иглу. Самый жестокий кумар - на второй день,
но нужно вытерпеть денька три-четыре - и переломаешься. Я торчу на дозе
четвертый месяц и, кажется, мне уже гроб с музыкой. Да, наркотик
подлавливает, опровергая миф о том, что соскочить с иглы - пара пустяков,
была бы сила воли. Я мучаюсь второй день и, видит Бог, уже не могу...
Все, больше мне не вытерпеть ни часа. Нужно немедленно вмазаться. Чем
угодно, хоть водой из канализации - для самообмана.
Из просаленных, обахромившихся книзу джинсов достаю замотанный в
носовой платок пятикубовый шприц, поблескивающий никелированными ободками,
плетусь на кухню - промываю под краном. Наживляю иглу, полотенцем
перетягиваю предплечье, накачиваю "трубы" кровью. Руки гуляют, игла тупая,
я долго не могу попасть в истыканную, болезненную, разукрашенную синяками
и желтушностями - от бесконечного насилия - вену. Кажется, есть. Беру
контроль: на нижнюю стенку стеклянного цилиндра падает темно- красная
струйка. И я выдавливаю поршнем коктейль из собственной крови и
хлорированной водопроводной воды. Достижение - нулевое. Даже иллюзии -
никакой. Мой бедный организм больше не поддается надувательству. Плетусь в
комнату, елозя рукой по стене. Валюсь на диван. Выворачивание наизнанку.
Таких скотские ломок у меня еще не было. Пожалуй, я приплыл.
Прыгающими пальцами накручиваю телефонный циферблат. У Салата всегда
полна кормушка - он не только сам любитель поторчать, но и торговец
дурманом. Правда, у него людоедские цены, но где они нынче вегетарьянские.
- Володя? Тревожит некто Лебедев.
- М-м-м-м... Ну?