"Наталия Ипатова. Король забавляется (Король-Беда и красная ведьма - 2)" - читать интересную книгу автора

предки Баккара вознесли на верхушку башни, подальше от сырости нижних
помещений, во-первых, а во-вторых, потому, что во все времена любителей
грамоты, кому хотелось ползать по лестницам в поисках нематериальной
выгоды, находилось на удивление немного. А город с его покрытым снегом
крышами был виден отсюда словно с птичьего полета.
Библиотечные сквозняки заставляли ее кутаться в теплые шали, и платья она
носила с воротником под горло, сидела в шерстяных чулках и меховых
тапочках, скрытых юбками от посторонних глаз и делавших ее шаг совершенно
беззвучным, ибо в библиотеке должно быть тихо. Мэтр Уриен не повышал
голоса, даже когда был недоволен, и уж во всяком случае она ни разу больше
не видела его впавшим в берсеркерскую ярость интеллигента, готового
платить жизнью за каждое отправленное по адресу слово. В отношении него
она испытывала настоящую плебейскую гордость чернавки, которой всерьез
занимается бесспорный милорд. Принц. Ведь, рассевшись на чужом престоле,
Гайберн Брогау воспитывал своих детей как принцев.
Впрочем, она старалась не создавать ему причин для недовольства. В конце
концов, это ей надобно было выучиться читать и писать, и постигнуть
правила, по каким в королевстве передавалась собственность и вершился суд.
С какой стороны ни глянь, он оказывал ей услугу. Правда, по всей
видимости, у него не было выбора.
В число обязанностей мэтра королевской библиотеки, помимо прочего, входит
обучение королевских детей. Когда бы так, совершенно неизвестно, каким
образом проявился бы его педагогический талант. Но восьмилетнюю Ренату
Венона Сариана воспитывала сама, согласно своим собственным представлениям
о том, чему следует учить принцессу, а Райс был еще слишком мал и не
покидал покоев королевы. Рэндалл в это не вмешивался. Маленькие дети его
не интересовали. Он вообще считал, что до двенадцати лет человек есть не
более чем куколка той личности, каковой ему предстоит стать впоследствии.
Стало быть, его можно со спокойной душой зарыть в землю, сиречь
кому-нибудь передоверить до тех пор, пока из него что-то не вылупится. К
слову, Рэндалл вообще не верил в личность большинства своих подчиненных.
Так что до сих пор в ее жизни даже не с чем было сравнить эту особенную
потаенную радость, когда, водя пальцем по истертому золотому тиснению
пыльных переплетов, она обнаружила, что эти казавшиеся ей абсолютно
декоративными впадинки обладают смыслом и готовы этим смыслом поделиться.
Когда Уриен разрешил ей брать книги с полки, она ощутила себя
победительницей. Когда она шла к своему холодному столику, прижимая к
груди фолиант весом в четверть себя, щеки ее горели восторгом, и выглядела
она так, словно въезжала в город на триумфальной колеснице. Даром что это
был всего лишь свод законов, отмененных предыдущим царствованием.
Для счастья не хватало только мужчины. С тем, что доля ее не в бесконечной
череде беременностей и родов, Аранта смирилась легко и безболезненно,
но... Рэндалл был так увлечен своими изменниками, так азартно перекраивал
лоскутное одеяло ленных владений, окружен таким плотным кольцом мышиной
возни, что казалось, им не пробиться друг к другу, даже если они начнут
одновременно с обеих сторон и с равным пылом. Вот только насчет его пыла
она уже сомневалась. Их любовь помнилась ей по дням войны, наполненным
грохотом и звоном и ежедневным смертельным риском, по крайней мере так это
выглядело теперь через преломляющую призму памяти, встречным порывом душ,
возвысивших друг друга. Она по-прежнему видела сквозь кожу и плоть