"Наталия Ипатова. Дом без кондиционера" - читать интересную книгу автора

дверь, выпал в коридор и прижался спиной к стене. Не помню, куда в процессе
этих перемещений я дел трость.
Так, держась за стену, я дополз до библиотеки и ввалился в нее, ударив
ладонью по выключателю, благо, тот был рядом с косяком.
Плафон вспыхнул, на мгновение ослепив меня: зрачки расширились,
привыкнув к темноте, и несколько секунд я стоял, закрыв глаза и любуясь
зелеными пятнами на внутренней стороне век. В моем субъективном мире не
осталось ни одного твердого камня, чтобы возвести на нем непоколебимую
жизненную позицию.
Когда я открыл глаза, все они были здесь. Выстроились в воздухе ровными
рядами, окруженные ореолом без устали трепещущих крыльев. С обложки
Оксфордского Словаря грянул бравурную музыку живой оркестр. И все равнялись
на меня, словно гвардейцы - на королеву.
- Ну- - хрипло каркнул я. - Что?...
Ряды их дрогнули, а я вытаращил глаза. Все они, как один, и рыцари в
зеленом, и дамы в шелках, преклонили колено. Прямо так, вися в воздухе. И то
же самое сделала миледи Маб прямо напротив моего носа. Несколько странный
способ принимать капитуляцию, вы не находите?
- Ты спас единорога, - сказала она глубоким, дрогнувшим голосом. -
Народ благодарит тебя.
С бессмысленным выражением лица я посмотрел сперва на руку, которой
ощупывал стены и включал свет, потом вспомнил про другую, сжатую почему-то в
кулак.
В кулаке был фарфоровый единорог с упавшей полки. Как я подхватил его в
темноте - было немыслимо. Краем сознания я сообразил, что он-то меня и
напугал, отбрасывая на стену тень в свете угасавшей лампы. Столбик света
уменьшался, тень двигалась и росла. И вовсе необязательно было обзаводиться
по этому поводу шишкой на маковке. Я подхватил хрупкую фарфоровую фитюльку
каким-то чудом, сам того не сознавая. Им впору бы надо мной смеяться...
- Ты спас единорога, - повторил за королевой хор голосов. - Народ
благодарит тебя.
- Народ наилучшим образом отблагодарит меня, - резко сказал я, - если
перестанет мельтешить перед глазами, когда я этого не хочу. Вы можете
прикинуться невидимыми, я знаю. И еще... ежели народ желает сахару, я
выставлю вам блюдечко отдельно. Мой - не трогать.
- Народ согласен.
- То-то же.
Я покинул библиотеку в сопровождении процессии светляков, повисших
вдоль лестничных перил, таким образом лишив меня возможности расшибиться при
падении вниз. Не могу сказать, чтобы услуга эта была неуместна. Эскорт
проводил меня до дверей спальни, где я и упокоился наконец на ночь, ожидая,
что завтрашний день расставит все на места, и что свидетелей моей дури никто
поутру не сыщет.

* * *

Я проснулся, когда уже рассвело. Свет лился в окно совершенно
прозрачный, ломкий и хрустальный до звона. Видимо, там, на воле, было очень
холодно. Вымороженный из воздуха конденсат инеем осел на ветвях вязов. Я
смотрел на них минут пять, вообще не имея никакого желания шевелиться.