"Наталия Ипатова. Ледяное сердце Златовера ("Большое драконье приключение" #5)" - читать интересную книгу автора

перед ним на колено, он поднял ее и поцеловал в лоб. Похоже было на то, что
они родственники, и что ритуал сознательно разыгрывается напоказ.
Бородатый господин снял с девушки плащ, и я чуть было не ахнул вслух.
Девица была полуодета... и вообще, она оказалась именно той степени
пухлости, какая меня привлекает. Некоторое время я, не отрываясь, созерцал
аппетитные округлые плечики. Между тем, девушка опустилась на разостланный
на песке плащ, составивший с белизной ее кожи поразительной красоты
контраст, соблазнительно изогнулась там и замерла, словно закаменела. Скажу
честно, я ожидал от саламандр чего угодно, но только не церемониального
стриптиза.
- Кто это? - шепотом попытался выяснить я у стоящего рядом Звенигора.
Тот бросил вниз беглый взгляд.
- Приманка.
- Для кого?!
- Доподлинно известно, что для дракона в гастрономическом отношении нет
ничего привлекательнее девицы. Право, не знаю, что я буду делать, если он не
выползет.
"Будь я драконом, - в веселом отчаянии подумал я, - я бы выполз!"
- Она рискует?
- В той же степени, что и я.
- Она идет на это добровольно?
Звенигор ненадолго, но веско задумался.
- Понятия не имею, - наконец сказал он. - Я и ее-то в первый раз вижу.
Скорее всего, какая-нибудь кузина из дальних. Считается, что ей оказана
большая честь. И предполагается, что я должен как-то отметить семью.
"Да, - кисло подумал я, - последнее соображение, кажется, и лишает тебя
романтического взгляда на кузин. А может быть, тебя способно взволновать
только ее ящеричное воплощение?" Впрочем, предстоящее Приключение обещало
дать ответ на многие вопросы, и этот я отложил в памяти.
Однако и мне настало время отойти в сторонку. Диадохи - "стервятники",
по меткому определению Звенигора - обступили принца, как бы давая ему
последние напутствия, а на самом деле стремясь подчеркнуть свою значимость.
Я нашел рядом лежащий плоский камушек, уселся и стал наблюдать развитие
сюжета с интересом, переходящим в искреннее беспокойство.
Звенигор использовал движущую силу каменистой осыпи, чтобы соскользнуть
на самое дно ущелья, причем проделал это весьма непринужденно: не только
оставшись на ногах, но даже ни разу опасно не покачнувшись. Теперь вокруг
него образовалось обширное пустое пространство. Оно и понятно, он стал
общепризнанным солистом, а "приманка", широко раскрытыми глазами наблюдавшая
за происходящим, была не в счет.
Звенигор встал между девушкой и норой, спиной к зрителям и лицом к
наползающей опасности. Будучи к ней ближе всех, он первым услышал то, что
через полминуты донеслось и до всех прочих нас, а именно: звяканье металла о
камень, тягостные вздохи, временами переходящие в подвывание, невидимое
движение большого тела в пустоте. Внимательно следя за другом, я подумал,
что тот зря комплексует по поводу своей амуниции. Звенигор не был похож на
идиота. Скорее, он сильно смахивал на настоящего героя, и если кто и был в
этой обстановке неуместен, так это я сам со всеми своими ехидными мыслями.
Но, придирчиво рассматривая обстановку, я вдруг обнаружил нечто совершенно
несообразное: у Звенигора не было никакого оружия! Ему совершенно нечем было