"Наталия Ипатова. Ледяное сердце Златовера ("Большое драконье приключение" #5)" - читать интересную книгу автора

обратившийся вспять, бушевал уже вокруг головы ошалевшего звероящера.
"Нос! - чуть не заорал я. - Все верно, чувствительный драконий нос!"
Дракон, чье сокровенное оружие было обращено против него самого,
опустил на глаза бронированные заслонки век. Тем самым он спас уязвимые
глаза, но теперь ничего кругом не видел. И его нежный нос... Он уже дымился,
а спрятать его под крыло и погасить ящер не мог, крылья были еще плотно
прижаты к спине каменным сводом норы, доселе служившей ему надежнейшим из
убежищ. Однако боль ожога заставляла его терять рассудок, и он не нашел
ничего лучше, чем уткнуть нос в землю, в рыхлый песок под своей левой
мышкой, не опаленный еще его жарким дыханием, и теперь в этой униженной позе
он был окончательно покорен и повязан.
Несколько мгновений держалась мертвая тишина, потом из месива взрытого
песка и щебня на ноги поднялся Звенигор в своем человеческом обличье,
оживленный и свежий, будто из сауны. С его кольчуги наземь капал серебристый
расплавленный металл. Слуги и стража немедленно подтащили к принцу какое-то
громоздкое сооружение из гибко сочлененных металлических пластин, и с их
помощью Звенигор неторопливо застегнул на драконе обруч ошейника, к которому
крепилась конусообразная сеть намордника. Пара колец, соединенных короткой
цепью, сковала передние лапы с таким расчетом, чтобы дракон мог кое-как
передвигаться, но, боже упаси, не был бы в состоянии пустить когтистые
конечности в драку. Затем к ошейнику прикрепили цепи, а к ним - лебедки,
объединенными усилиями полусотни саламандр вытянули дракона из норы, как
пробку из бутылки, и уволокли пленника куда-то вверх по ущелью.
"Приманка", будучи саламандрой, ничуть не пострадала в этой огненной
передряге, задевшей своим краем и ее. Правда, ее шелковое неглиже было почти
полностью испепелено, и отец поспешил закутать ее в новый плащ, но ее
перемазанное копотью и счастливыми слезами лицо было обращено в сторону
Звенигора с выражением отнюдь не равнодушным. Она вполне осознавала, какую
важную роль сыграла в его сегодняшнем триумфе. Звенигор сказал ей несколько
учтивых слов и поцеловал руку. Если бы теперь он попросил ее вырвать сердце
и положить к его ногам, она бы сделала это без малейшего колебания, однако
принцу, видимо, было уже не до нее. Найдя меня глазами, он кивнул, словно
приглашая подойти поближе.
Честно говоря, это было нелегко. Вокруг Звенигора образовалась бурлящая
толпа, и мне пришлось применять Могущество, чтобы проложить себе дорогу
через эту сумасшедшую ходынку. Я всерьез опасался, что, действуя подобным
образом, могу нажить себе среди саламандр не одного влиятельного врага, но
тут все пихались, словно крестьяне на ярмарке, и кому-то все равно
приходилось расплачиваться боками, а кому-то - выходить победителем за счет
острых локтей. Так что пусть они не обижаются, раз я всего-навсего
приспосабливаюсь к местным обычаям.
Звенигор стиснул мою ладонь и заставил встать рядом. Вокруг, сколько
хватало глаз, бушевало настоящее цунами восторга. Я понял в этот момент,
почему находится столько глупцов, желающих взвалить на себя королевские
хлопоты. Какими должны быть сила воли и отвращение к мышиной возне власти,
чтобы противиться эйфории подобных минут! Ведь именно сейчас ты -
самый-самый. Магнусу никогда не найти лучшего момента, чтобы под шумок
подсунуть Звенигору корону.
- Я хочу сделать заявление! - крикнул Звенигор. - Даже два!
Стоявший рядом советник из диадохов вскинул руки над головой, и народ