"Наталия Ипатова. Ледяное сердце Златовера ("Большое драконье приключение" #5)" - читать интересную книгу автора

в горн чуть ли не по пояс. Мне подумалось, что если он сейчас вздумает
перевоплотиться, одним кузнецом на свете станет меньше. Рот у Ковача,
по-моему, так и не закрылся.
Рукоять сперва почернела, затем налилась темно-бордовым, а потом все
светлела, пока не раскалилась добела. Ковач растревожился:
- Эй, - окликнул он своего подручного, - сейчас потечет!
Звенигор, со своей стороны горна не спускавший с металла внимательных
глаз, мотнул головой:
- Потечь не дам, но она должна стать достаточно мягкой.
Он осторожно вытянул свой новый меч из угля за лезвие и тут-то нам с
Мастером довелось увидеть еще один бесподобный трюк. Звенигор положил правую
ладонь на светящуюся от жара рукоять, вплотную к крестообразной гарде,
левую - следом, так, как держал бы этот меч в бою, когда уже он будет
служить хозяину, а не наоборот, как сейчас. Металл светился сквозь нежную
плоть пальцев, очевидно, не причиняя ей вреда. Даже во мраке кузни,
разгоняемом отдельными пятнами огня, я разглядел, как напряглось лицо
Звенигора, сузились глаза и вздулись жилы на висках и руках, когда принц изо
всех сил сжал рукоять своего меча. Прошло несколько секунд вынимающего душу
усилия, и тогда наконец Звенигор расслабился, опустил меч на наковальню,
разжал руки и отошел чуть в сторону, словно ненавязчиво предлагая оценить,
что он тут натворил.
На рукояти остались явственно видны следы его пальцев, и Ковач только
присвистнул. Поистине, вряд ли даже во всей Волшебной Стране можно было
найти меч с похожей рукоятью. Меч, который во время ковки держали руками. По
всем законам сказки эта штука должна была получиться волшебной, ну или
что-то вроде того. И рукоять его одному лишь Звенигору точно ложилась в
руку, ибо не найти ни среди людей, ни среди прочих тварей двух с совершенно
одинаковой рукой.
- Отдохни пока, - велел Ковач, будучи не в силах оторвать от меча
глаза. - Я почищу его, отполирую и наточу.
Звенигор, чуть пошатываясь, - и впрямь устал! - вышел из жаркой кузни
на дивно прохладный простор, доковылял до большой бочки под водостоком,
оперся руками о край и уронил голову в воду. Пока он не вынырнул, я думал,
что понял, отчего у Ковача сбежал подмастерье. Потом он вскинулся,
отхлестнув волосы назад, и окинул мир и меня глазами, искрящимися
блаженством и восторгом, а холодная вода с волос лилась на его испятнанные
копотью плечи и спину.
- Если бы ты знал, - признался саламандр, - как давно я мечтал это
сделать!
Потом мы оба валялись в траве, наблюдая за бегущими по небу облаками, и
дремали под доносившийся из кузни вжик стали о точильный круг, а потом Ковач
вышел из кузни, неся меч на вытянутых руках, благоговейно и бережно, как
ребенка, и Звенигор поднялся ему навстречу. Он принял меч и поймал солнце
его отточенным острым краем. Ковач прикрыл глаза ладонью.
- Что я должен вам, Мастер?
Кузнец замотал седой гривой.
- Деньги - пыль, - сказал он. - Вода в пригоршне, сколь не береги -
утекут. Я бы... я бы сыном тебя назвал, если бы ты остался. Я бы такого
кузнеца из тебя сделал, что дивился бы весь мир, а гномы краснели бы и
прятались в бороды от стыда. Но ты ведь не останешься?