"Наталья Иртенина. Главы из романа 'По касательной'" - читать интересную книгу автора

запретил продавать дом. Наследников не было, и все его деньги пошли на
уплату этой милой причуды. Аренда земли на ближайшие лет двести. Нам лучше
перейти в другую комнату. Там есть камин". - "А дрова?" - "А дровами будет
этот стол. Странно даже, что он до сих пор уцелел. Сюда же наверняка
бродяги наведываются".
Ди спрыгнула со стола. "Кстати, ты не заметил одной маленькой вещи. Ты
рассуждал о логике, но ведь у меня-то ее как раз не было. Понять и простить
врага - это совсем не логика". Ник перевернул стол и ловко обезножил его
тремя ударами - по одному на каждую ножку. "Я знаю. Зато я заметил другую
маленькую вещь. Когда ты это говорила - о враге и уродах, в которых надо
найти каплю божественного смысла, - ты сама не верила в это. У тебя на лице
было написано как раз отвращение к уродам. А если нет веры - остается голая
логика. Абсолютный рационализм". Столешница превратилась в груду досок. Ник
сгреб их в охапку и понес. Ди подхватила остатки. Голова родила еще один
аргумент. Но озвучив его, Ди сообразила, что плавно переместилась на точку
зрения оппонента, не заметив этого, а значит, и спорить дальше
бессмысленно. "А тебе не кажется, что таких выпотрошенных уродов без
признака души стало слишком много в мире? И милосердие тут уже не
работает?" - "Именно что кажется. И именно что не работает. Для этого и
существуют чистильщики". - "Это вы так себя называете? И много вас
таких?" - "Не очень. Скорее мало".
Комната с камином казалась огромной из-за отсутствия мебели. Очевидно,
вся обстановка пошла на корм огню, обогревавшему в холодную пору здешних
бродяжек. Причуда мизантропа естественным образом перешла в свою
противоположность - в благодеяние гуманиста. Через минуту пламя уже
пробовало на вкус угощение, а через пять - жадно пировало, удовлетворенно
потрескивая.
Ди села рядом на корточки и протянула к огню руки. Ник устроился на
подоконнике. Дождь решил припустить всерьез и шумел не хуже ниагарского
водопада.
На ближайший по крайней мере час им была обеспечена романтика
промокших ног, заброшенной хижины и голодного кукования у весело сыплющего
искрами камелька.