"Наталья Иртенина. Праздник синего ангела" - читать интересную книгу автора

- Ну все, сынок. Теперь тебе направо, мне налево. Ты меня не видел и
не знаешь. А про могилу - молчок. Разошлись, - старик махнул рукой на
прощанье.


* * *

"...что эпидемия разрастается, как снежный ком. Дети умирают наравне
со взрослыми и стариками. Наверное, не осталось ни одной семьи, где бы не
было зараженных.
Господь Всеблагий! Спаси и защити этот город от напасти. Или, может
быть, Ты наказываешь его за грехи? На все воля Твоя.
Врачи уже даже не пытаются помочь больным. Среди них самих много
синих. Слухи в городе приобретают все более пугающий вид и фантастичность.
Говорят уже о слугах дьявола...
Что все это значит - вот сейчас основной вопрос. Найти смысл всего
этого. Его не может не быть - он должен существовать. Художник что-то
знает - интуитивно, конечно. Сформулировать это "что-то" он не может. Но
оно сидит в нем..."


* * *

Неделю назад Художник зазвал их на очередные смотрины. Он против
обыкновения был серьезен, не говоря уж о том, что абсолютно трезв, и почти
все время молчал, хмурясь и закусывая до белизны губу. Круги под глазами
выдавали бессонные ночи, а отсутствие привычной бутылочной батареи у задней
стены гаража говорило о том, Семен пребывает в глубокой завязке. Его
подавленное настроение невольно передалось и Павлу с Левой - их реакция на
новую картину была немногословной, но при этом как всегда, когда Семен
демонстрировал им свои творения, изображение вызвало каскад чувств,
ассоциаций и неуловимых ощущений. Могучая экспрессия, как-то даже осязаемо
изливавшаяся с картин, ошеломляла вихрем цветовых пятен и диковинно
переплетенных изломанных линий и контуров, сбивала с пути привычного
мироощущения, ломала границы реальности и насильно заставляла вписывать
себя в этот фантастический мир Художниковых видений. Так было и сейчас.
На картине была изображена синяя эпидемия, захлестнувшая их город.
Большую часть пространства занимала груда перемешанных друг с другом синих
обнаженных тел. Они находились в самых невероятных позах: вниз головой,
сложенные в гармошку или просто согнутые пополам - во все четыре стороны
человеческого тела, стоящие или висящие по диагонали, руки и ноги,
переплетаясь образовывали сложные узоры. На лицах людей застыли самые
различные гримасы, похожие на маски древнегреческого театра: ужас, веселье,
страх, отчаяние, смех, гнев, радость, боль и крик, дикий хохот и смиренная
печаль. Все это переплетение нагих синих тел было зажато в каменном мешке
городской улицы. Из окон домов на эту груду сыпались еще тела, такие же
синие и нагие, но меньше размером - похоже, это были дети. На их лицах были
написаны восторг, удивление, страх и любопытство. Улица внезапно обрывалась
ближе к правому краю картины -там в клубах черного и фиолетового дыма
возвышалась хрупкая на вид, тонкая скала. На ней стоял человек. Это был