"Наталья Иртенина. Праздник синего ангела" - читать интересную книгу автора

неизменно опошляется той возней, которая поднимается вокруг произведения
искусства, и, что самое отвратительное, в этой возне принимает участие и
сам художник. Я хороню свое творчество в самом себе. Когда-то я был
писателем и безнадежно губил собственную творческую сущность своими
писаниями. Теперь с этим покончено. Вот почему я стал гробовщиком - по
занятию и по призванию. Я вас не утомил своей болтовней?
- Как сложно вы говорите. Мне не понять всего, - она слабо
улыбнулась. - Но я знаю, что вы хороший человек.
Ковригин на мгновение смутился и, чтобы скрыть это, кивнул вперед и
сказал:
- Вот мы почти и пришли, - и добавил совсем невпопад: - Впрочем, я не
столько гробовщик, сколько сторож на кладбище. Охраняю покой мертвецов. Как
выражается Петрович, наших жильцов.
Из трех городских кладбищ Осташковское было самым молодым - территорию
под него выделили где-то в конце 1920-х годов. Вместе с разраставшимся
населением города непрерывно увеличивался и поток усопших, угрожая
демографическим взрывом двум уже существовавшим кладбищам. Поэтому новый,
третий "город мертвых" в пределах городской черты с первых же дней своей
жизни начал быстро заселяться и обустраиваться с какой-то даже неприличной
для столь серьезного места резвостью и неугомонностью.
Кладбища, как и люди, живут не вечно и точно так же, как люди,
умирают. Они тоже бывают молоды и свежи, так же плавно вступают в пору
уверенной зрелости, тоже стареют и дряхлеют, и уже не поспевая за ходом
жизни, тихо и смиренно проводят остаток своих дней. Хотя Осташковское
кладбище переживало период расцвета, опытному, наметанному глазу уже были
видны первые признаки приближающейся осени жизни: солнечные лучи уже не
могли пробиться ко многим могилам из-за густых раскидистых крон деревьев,
успешно конкурирующих в борьбе за жизненное пространство с несгибаемыми
оградами, мощные - в полтора обхвата - дубы, ясени, клены, тополя упрямо
врастали в железные прутья и подпирали своими атлетическими торсами хилые
дверцы в оградах могил. То тут, то там возникали покосившиеся памятники и
кресты, размытые дождями холмики совсем без оград, заваленные прошлогодней
листвой неухоженные могилки и кучи мусора из венков, цветов, банок и прочей
могильной утвари. Впрочем, все это не мешало истинным ценителям
кладбищенской атмосферы наслаждаться здесь покоем, тишиной и сумеречной
прохладой даже в самые жаркие летние дни.
Узкая тропинка между двумя рядами зарешеченных могил тянулась еще
далеко: место 28 находилось метрах всего в тридцати от одной из двух
пересекавших все кладбище широких аллей. Могила была огорожена скромной
посеребреной оградой - тщательно ухоженная, вычищенная, с цветами около
памятника. Ковригин задумчиво оглянулся вокруг и проверил крепость решетки.
- Ограду придется снимать. Да вот девать-то ее некуда. Памятник будете
ставить?
- Да, я уже заказала в мастерской.
Ковригин кивнул:
- Пока его не установят, придется ограде отдыхать на своих соседках.
Думаю, на несколько дней это можно устроить без скандала.
Женщина тревожно взглянула на него:
- Я заплачу за все, сколько надо. Вы скажите только.
- Ничего не надо, я все устрою. Думаю, денег у вас не так уж много, а