"Дэвид Ирвинг. Вирусный флигель" - читать интересную книгу автора

меры предосторожности, в частности ведется строжайший контроль температуры
урана, облучаемого нейтронами. Предсказывал автор и возможность
использования атомной энергии на электростанциях.
Военные немедленно запретили публикацию. Также поступали они и с
другими работами. Вплоть до 1942 года в немецкой печати не появилось ни
строчки об атомной энергии и связанных с нею физических исследованиях.
Однако за десять гитлеровских лет некоторые немецкие физики еще не успели
смириться с цензурой, и самые горячие из них добивались права публикации
работ об исследованиях, не имевших прямого отношения к урановому проекту. В
1942 году некоторые наиболее безобидные статьи появились в печати.
Хотя имелось достаточно оснований согласиться с выводами Бора и Уилера,
совещание 16 сентября так и не пришло к определенному выводу, какой же
изотоп урана расщепляется при захвате нейтрона.
Чтобы решить это раз и навсегда, следовало бы поставить эксперимент,
подвергнув каждый изотоп в отдельности бомбардировке нейтронами. Но для
этого требовалось разделить изотопы, получить некоторое количество каждого
из них. Работу поручил!: Хартеку, поскольку он уже имел практический опыт
разделения изотопов многих элементов включая ксенон и ртуть. Но с ураном
Хартеку еще не приходилось иметь дела. Разделение изотопов урана казалось
ему вполне осуществимым, поскольку процесс, разработанный Клузиусом и
Диккелем, был довольно несложным и действовал безотказно.
В принципе конструкция аппарата для разделения представляла собой
вертикальную колонну из двух вставленных одна в другую труб. Температура
внутренней трубы поддерживалась более высокой, и, когда в пространство между
внешней и внутренней трубами вводили газообразную смесь двух изотопов,
легкий изотоп концентрировался у более горячей трубы и в силу естественной
конвекции поднимался вверх. Следовательно, задача заключалась прежде всего в
изыскании такого химического соединения урана, которое было бы газообразным.
Тут-то и возникла первая техническая трудность. Хартеку и его
сотрудникам вскоре стало ясно, что единственное более или менее подходящее
газообразное химическое соединение урана - гексафторид урана (шестифтористый
уран) - чрезвычайно агрессивно. Почти все материалы, которые имелись в
распоряжении Хартека, очень быстро корродировали под действием этого газа.
Не менее неприятным его свойством было и то, что он переходил в твердое
состояние уже при температуре чуть ниже 50 градусов или в контакте с самыми
разнообразными веществами, включая воду. И все же Хартек решил попытаться.
Для начала ему требовалось всего лишь 12 граммов, или один литр, этого газа.
В начале октября "ИГ Фарбениндустри" согласилась изготовить требуемое
количество, и ей были направлены 100 граммов урана. А в Гамбурге, в
лаборатории Хартека, спешно готовились к сборке аппарата Клузиуса-Диккеля.
Тем временем приближался день второго совещания, назначенного на 26
сентября.
В Лейпциге Гейзенберг и Багге торопились с разработкой принципов
экспериментальной установки для измерения количества нейтронов,
освобождающихся при расщеплении ядер урана. Попутно Гейзенберг занимался и
теоретическим рассмотрением цепной реакции. К тому времени он уже четко
уяснил возможные методы получения атомной энергии. Их было два, и они
принципиально отличались друг от друга. Один позволял осуществить реакцию в
некоей "урановой топке" и управлять ею, а другой приводил к взрывному
развитию реакции.