"Максим Исаев (Штирлиц). Оживление (интеллектуальный любовный роман с элементами мистики)" - читать интересную книгу автора

гражданской войны был награжден часами, револьвером, костюмом и т.д.
За всю службу в РККА имел дисциплинарных взысканий: 3 суток ареста /в
отдельности/, один выговор и наряд.
Под судом и следствием не был. Вот и вся моя биография. Да, тяжело
прошла жизнь, и ради чего! Чтобы ты, сволочь, разъезжал на отцовской машине,
жрал ананасы и бренчал на рояли всяким тут блядям! Не бывать этому!
Полковник вскочил, изо всех сил треснул кулаком по столу, выхватил
маузер, подаренный Фрунзе и утопленный потом бабушкой в Черном море из
страха, и выстрелил в меня три раза. Я упал под стол, обливаясь кровью и
томатным соусом. Поднялся страшный шум, со всех сторон послышались свистки
городовых, меня положили на носилки и понесли прочь. Еще несколько мгновений
я что-то видел и соображал, но потом сверху на меня стали сыпаться бутылки и
какая-то посуда, и полный мрак наступил на мою голову окончательно и
бесповоротно.


3. Ночные скачки


Очнувшись, я решил не открывать глаза и не шевелиться, чтобы не
потревожить рану. Где эта рана, и сколько их вообще, мне было непонятно.
Вокруг никого не было, только тихо потрескивал огарок свечи. Издалека
доносился приглушенный шум какого-то ресторана. Я принялся осторожно, чтобы
не поехала крыша, припоминать вчерашний день.
Конечно, когда жена кричала, кидая в меня одну сковородку за другой,
чтоб я провалился сквозь землю, она, наверное, не подозревала, что это
произойдет так скоро.
- Хоть бы денег принес, бестолочь! - когда поток призывов слился в одну
мощную ядовитую струю, я не выдержал и выскочил на улицу. В кармане остались
только права и ключи от машины. Что мне было делать? Пришлось волей-неволей
пуститься в странствие за презренным металлом - привычный для многих
печальный путь.
Поэтому дома пока не особенно беспокоятся. В прошлый раз в результате
подобной стычки пришлось потревожить вечером тещу. Мы попили чайку на ее
кухне, я с радостью сообщил, что "она выгнала меня из дому", теща сжалилась
надо мной, отчитала по телефону дочурку, и когда я через полчаса въехал во
двор на лихом коне, жена уже виновато выглядывала в окошко.
Теперь пусть думают, что я зарабатываю ночным извозом. Двойника они
сразу должны раскусить, мне даже трудно было представить, чтобы кто-то
другой сможет меня изобразить со всеми подробностями, да и вряд ли он
попрется ко мне домой, что ему там делать?
Судя по всему, рана у меня не смертельная. Дедушка, видимо, палил
больше для острастки, в воздух, просто я слишком перенервничал и сам
опрокинул на себя посуду с соусом. Я попытался повернуться на правый бок, и
тут острая боль в ухе заставили меня вскрикнуть. Все-таки задел меня мой
родной красный партизан! Вот уж никогда бы не подумал, что увижу дедушку
живым. Правда, не понятно, кто это был на самом деле, ведь я сам несколько
раз красил ограду вокруг его могилы на кладбище. Значит, все эти тяжелые
памятники сверху ничего не значат, а если крематорий?...В эти подробности
лучше уж не вдаваться. Конечно, не надо было его сердить, но откуда я знал,