"Геннадий Исаков. Философский камень для блаженного (для людей пожилого возраста)" - читать интересную книгу автора

положением и с нелюбимым окружением мирила меня мать. Как
связующее звено между этим и тем светом. Пронзительное
бешенство от унизительности моего рабского положения
усиливалось от года к году.
Мысли о самоубийстве, словно об отчаянном побеге,
приходили, но чувствовался строжайший запрет моей тюрьмы,
безусловный, абсолютный, и он был во мне. Мой путь был
предрешен, как поездка в купе поезда дальнего следования. В
соседстве с истязающим меня Нечто. В конце поездки - физическая
смерть. И никаких объяснений.
Ждать помощи было неоткуда. Вокруг пылали кукольные
страсти людей, втянутых в эту роковую и бессмысленную, но
азартную игру. Они жаждали выигрыша, не понимая его
беспредметности.
Выполняя все, что предписывалось ходом сценария, я
поставил перед собой задачу разобраться в существе
происходящего, чтобы понять, где я оказался, какая
необходимость определила мое пребывание здесь, что от меня
зависит в этой странной ситуации и что от меня ждут, пославшие
меня сюда. Нечто испытывало меня, не обсуждая смысла этого
занятия, я по возможности испытывал его, как испытывают
данность и свою судьбу.
Мы с ним образовали замкнутую систему, компенсируя друг
друга взаимной антипатией. Что было плохо для меня, для него
было хорошо. Что для меня бессмысленно, для него логично. Что я
любил, у него вызывало раздражение. Счастьем было, когда он
забывал обо мне. Но забывчивость оказывалась издевкой. Ясность,
воспринимаемая мной как свет истины, была способом ослепления
меня и сокрытия таким образом ее во мраке. Поэтому истину я
выискивал в тишине и в темноте, вверяясь ее дыханию. Он знал
неведомое мне, вызывая яростное желание выведать все.
И я принялся за размышления, пристально всматриваясь в
окружающее, и посвятил этому немало времени. Мрак стал
проявлять свои тайны.
Но не столько внимательности я обязан своим открытиям.
Смыкание концов с началами магнетических кругов, несущих
конструкцию жизни и развивающих ее повествование, от детства,
взбудораженного осознанием вечности и бесконечности, через
кровь сражений с эмоциями, желаниями и чувством за свободу духа
- до времени возврата в вечность, не могло не осенить разрядами
озарений суть колец и смысла жизни, состоящего в том, что я
делаю сейчас.
В основу своих размышлений я положил правила.
1. Ничего не отрицать. Все сказанное отражает правду.
2. Ничего не делить на главное и второстепенное. В природе
второстепенного нет. Учитывать все и увязывать в единое целое,
отбросив любые рамки, определения, границы, условия, авторитеты
и мнения.
3. Принять, что ни в чем и ни в ком нет ни вины, ни греха,
ни глупости и ни заслуг. Все предельно разумно, оправданно и не