"Виктор Исьемини. Меняла" - читать интересную книгу автора

одного замка к другому. Конечно, они здорово рискуют. Теперь, с
исчезновением Империи, рухнет последнее подобие порядка. Окрестные
дворянчики и приблудные бродяги - вся эта свора сантлакских разбойников с
гербами на ржавых щитах - все они с удвоенным остервенением возьмутся за
разбой. Сухопутная торговля замрет совершенно. А крестьяне... Что с них
проку? Лишь изредка кто-то просит оценить старинную эльфийскую монету,
вывернутую плугом из земли или обменять подозрительный медяк, который
всучили на рынке... Ну еще иногда ко мне обращаются за консультацией
купчишки, не желающие почему-либо светиться с валютой в порту. За время
службы наемником в Геве я неплохо наловчился разбираться в восточных
монетах. Вот купчики и идут ко мне за советом, тем более что в городе ползет
молва, мол, я не щепетилен и не особо стремлюсь соблюдать формальности. Мне
плевать, законным ли путем приобретено серебро моего клиента. А солдаты
нашей городской стражи смотрят на это сквозь пальцы. Они, бывает, даже
угощают меня стаканчиком винца. Жалеют калеку, своего брата солдата,
пострадавшего в бою, да и мои рассказы о похождениях в вольном отряде
неизменно вызывают интерес. "Вот и нам, глядишь, придется вскоре подаваться
в наемники, жалованье два месяца не платят, паскуды", - так рассуждают они
вслух, особенно когда выпьют. Да только не уйдут они из стражи, нет. Даже
если им перестанут платить жалованье вовсе - нет, не уйдут. Их основной
заработок - вовсе не из городской казны, они наживаются, мздоимством и
незаконными поборами. Эти люди заживо гниют вместе с их проклятым городом.
Четыре года назад я пытался избежать этой судьбы и подался в Геву - да вот,
снова здесь. Сижу в крошечной лачуге у Восточных ворот и тщетно пытаюсь
убедить себя, что меня не затронет гниль, владычествующая в Ливде...

***

Мама дала мне нежное сердце,
Папа дал мне чистую совесть,
Моя восьмая жена сказала мне:
- Я люблю в тебе это,
О, если б ты знал, как я люблю в тебе это,
Но жить на краешке жизни невыносимо.
И она не открыла мне глаз,
Я слышал это семь раз...
П.Кашин
Четыре года назад... Тогда я верил, что смогу вырваться, смогу начать
новую жизнь... Я сговорился с купцами, снаряжавшими караван в Энгру -
напросился к ним попутчиком. До Старой Гавани они собирались плыть на барках
в сопровождении имперской галеры, оттуда рискнуть добираться по суше. Именно
рискнуть - ибо наши местные сантлакские дворяне куда более алчны, жестоки и
опасны, чем разбойники Севера. Однако путешествие прошло на редкость
спокойно. Мне иногда приходилось браться за весло, и я всякий раз с
удовольствием убеждался, что некоторая колдовская сила у меня имеется.
Подслушанные украдкой заклинания облегчали мой труд, я налегал на весло
весьма энергично и я даже несколько раз был удостоен похвалы старшины
каравана. Ну и, конечно, заслужил косые взгляды прочих попутчиков, так же
как и я подрядившихся служить в дороге в обмен за право идти с караваном.
Обычная, в общем-то, практика - с одной стороны, купцы экономили и нанимали