"Виктор Исьемини. Меняла" - читать интересную книгу автора

меньше подручных, с другой - им было выгодно, что с караваном идет больше
народу. Чем многочисленнее караван, чем менее легкой добычей представляется
он сеньорам - тем безопаснее будет путь. Ну и одиночки, идя с караваном,
получают защиту - а взамен они вкалывают на купцов. Словом, благодаря своим
талантам я выделялся среди двух десятков путников, плывших вместе с
торговцами. Прощаясь, старшина каравана протянул мне медную монету и
предложил наняться к его хозяину на постоянную работу. Снова вернуться в
Ливду? Ну уж нет! Мой путь лежал в Геву, в славный город Ренприст. Я
поблагодарил караванщика, как мог вежливее отклонил его предложение и
попросил помочь добраться из Энгры дальше - в Ванет. Тот пристроил меня в
небольшую партию, отправлявшуюся с речной баркой в Кроличью Падь, городишко
на границе с Ванетом... Так, приставая то к одному, то к другому каравану, я
пробирался на восток. По пути где только можно подслушивал и подглядывал,
узнавал заклинания. Сам не знаю, почему я не стал действовать обычным путем,
почему не попросился в ученики к какому-нибудь колдуну? Почему стал прятать
свой Дар? Наверное, сыграла роль моя привычка к одиночеству. Я с малолетства
приучил себя к скрытности. У меня никогда не было настоящих друзей, да и
семьи не стало слишком рано. На улице меня дразнили "приблудой". Кем был мой
отец, не знал никто, моя мать умерла, когда мне было только девять лет, и
унесла в могилу этот секрет. Насколько я помню, мама была скрытной и
замкнутой женщиной и меня воспитывала в таком же духе. После ее смерти меня
взял к себе в дом вдовец сапожник, который трижды сватался к маме и всякий
раз получал отказ. Он был добрым человеком и, пожалуй, неплохо ко мне
относился, но родным я ему все-таки стать не мог, тем более что у него были
свои дети. К тому же я слишком рано понял, что обладаю неким даром,
отличающим меня от большинства моих земляков и сверстников. Вероятно, моим
отцом был какой-то бродячий маг - говорят, Дар передается по наследству. Да,
какой-нибудь бродяга, вряд ли он даже запомнил маму - одна ночь или
несколько, всего лишь эпизод в странствиях, а вот мама до самой смерти не
могла его забыть и хранила верность воспоминанию о коротком счастье. Должно
быть, я никогда не узнаю правды о своем отце, да и какое это имеет значение?

***

Сегодня я запер лавчонку еще за полчаса до того, как стражники закроют
на ночь ворота, меня ждали кое-какие дела. Однако ускользнуть незамеченным
не удалось. Эрствин словно знал, что я закончу раньше обычного. Он уже
поджидал в тени городской стены напротив. Стоял, поигрывая тесьмой пояса и
настороженно поглядывая вокруг. Правильно, Восточные ворота - не слишком
подходящее место для прогулок в одиночку для таких, как он. Мне не хотелось
задерживаться здесь и привлекать внимание, но ничего не поделаешь, Эрствин
все-таки мой приятель - единственный, пожалуй, настоящий приятель в этом
прогнившем городе. Нашей дружбе не мешает разница ни в возрасте, ни в
общественном положении. Эрствину двенадцать лет и он - сын Вальнта, барона
Леверкоя. - Привет, Эрствин! Какие новости? Пришел ответ из Энгры?
- Привет, Хромой. Ответа нет. Но зато папа узнал новость - его
величества нет в Энгре.
- Вот как! А я слыхал, что он только недавно вернулся ...
- Ага. А потом опять подался в Ванетинию и забрал с собой всех, кого
только мог. Так что в Энгре нет сейчас вообще никого, кто мог бы не то что