"Михаил Ишков. Заповедник архонтов " - читать интересную книгу автора

Хорошо жил - что говорить. Как человек! Но от судьбы не уйдешь. Потянуло на
странное, и хотя я успел досконально обдумать желание, а вышло по-иному.
Пришлось расстаться с земной плотью... Умер я, если точнее, погиб в сражении
при Сатурне. А может, все это сон, и плотью я пребываю в родной квартире в
Снове? Может, окружающее мне только снится?.. Хотя вряд ли. Ладно,
перебьемся!.. Очень хочется на Землю, мечтаю стать самим собой. Не тут-то
было! Сколько раз щипал себя - все напрасно. Те же два светила, те же
придурки вокруг, на мне та же синюшная плоть... В истоке этого бреда и
покровители нашлись - они и оживили меня, одели в пупырчатую кожу, отправили
на Хорд отыскать место, где губошлепы строят этот поганый ковчег. Понять не
могу, за что мне выпало это наказание, зачем на плечи водрузили этот груз?
- Учитель, слышишь, учитель? Мы тебя уже несем, - донесся голос Петра.
Я открыл глаза. Надо мной пестрело бирюзовое, ближе к горизонту в
пронзительную зелень небо. Высоко стояли кучевые облака, золотились
стороной, обращенной к востоку. В том направлении начинался восход. Еще
минута-другая, и вдогон огромному уходящему Даурису из-за покрытой дымкой
горы всплыл лазурный, с золотистым приблеском, Таврис. Был он мелковат по
сравнению с собратом, суетлив, сразу принялся карабкаться к зениту. При этом
время от времени, словно от страха рыскал из стороны в сторону. Может,
вынюхивал что-то на небе. Звезд на этом невысоком раскрашенном куполе я не
видывал. Говорят, подобное чудо здесь случится, когда придет осень, потом
зима и наступит долгая ночь. Тогда держись! Местным почему-то звезды не по
нраву. К наступлению темного сезона готовятся заранее, начинают каяться,
составлять отчеты, что уже сделано, что еще предстоит сделать в следующем
светлом сезоне. Дело спасения у них поставлено на индустриальную основу. Что
добудут в шахтах, в рудниках, в море, что соорудят на местных заводах,
отправляют на небо, и никому в голову не приходит посмотреть, что там
"славные" лепят из "плодов их труда". Хотя при чем здесь ирония? Это горе.
Катастрофа!.. Когда небесное светило начинает менять блеск и цвет - жди
беды. Местных понять можно, но мне-то что за дело.
Как я соскучился по Земле, по темным еловым тверским лесам, по таежным
урочищам, нашим светлым, насквозь пронизанным свежестью и птичьим пением,
подмосковным рощам. По определенности цвета, температуры и климата. По
временам года... По голубому небу, по ночной безоблачной мгле, когда можно
вволю полюбоваться звездной россыпью. По легкому и жгучему морозу; по
снегам - особенно самым глубоким в мире, якутским, золотистым в солнечные
дни и подсиненным, присыпанным серебром в лунные ночи. По засухе и дождям,
по ветру и запахам, по утренней зорьке и грибам. По жене, детям. По
друзьям-хранителям, с которыми всякий раз, как только земная нечисть
поднимала руку на папоротников цвет, вступал в битву. Где вы теперь,
друзья-однополчане: Каллиопа, ее венценосный супруг Георгий-царевич, Василь
Васильевич Фавн, уже которое тысячелетие ступающий по земным дорогам...
Я заплакал.
- Не плачь учитель, - успокоил меня Петр. Был он необыкновенно длинен,
длиннорук, с толстоватыми ножищами. Нос очень походил на вороний и был также
тверд. Борода вокруг шеи лопатой, глаза стоячие - часами может смотреть в
одну точку. Как уставится на меня, жуть берет. - Посмотри, какая красота
вокруг. Радостно умирать будешь, - он повел рукой.
Я приподнялся на носилках. Окрест было все то же изобилие света,
надоедливая пестрота. Холмы и сопки, покрытые разноцветным пальмовым лесом.