"Фазиль Искандер. Рассказы (1999)" - читать интересную книгу автора

причиненные ему страдания, благодарил за участие и просил прощения за то,
что раньше всегда сурово отстранялся от его ласки.
Он думал о своем мальчике, а все остальное казалось ему ничтожным. И
плоды его научных работ, в которые он вложил столько страсти и труда и
которые сам он и многие коллеги находили значительными, сейчас ему казались
банальными и жалкими. Кое-что из того, что брезжило в замыслах, кажется,
чего-то стоило, но об этом лучше было не думать. Скорее всего, руки до этого
не дойдут.
Позвонили в дверь, и в комнату вошли врач "скорой помощи" и медсестра.
Жена полушепотом что-то им говорила. Врач, поздоровавшись, присела к нему на
диван и, взяв его руку, пощупала пульс. Видимо, пульс ей ничего не
подсказал.
- Что с вами случилось? - спросила она. - Расскажите.
- Я пришел в театр, - начал он, с трудом выговаривая слова, - и
увидел...
И тут он понял, что об этом невозможно рассказать, и не только потому,
что трудно выговаривать слова. Он замолк и задумался.
- ...И увидели, - вдруг подхватила врач, - неприятного вам человека?
Он был потрясен точностью ее догадки. - Да! Да! - вскрикнул он и
вдруг поверил, что будет жить. Он {217} схватил правой рукой ее прохладную
кисть. Было приятно ощущать ясную прохладу ее руки. Но как она могла
догадаться о том, что случилось?
- Вы просто переволновались, - сказала она, - скоро все пройдет.
Через несколько минут она сделала ему какой-то укол и ушла. Он
почувствовал, что ему стало гораздо лучше. Лекарство сняло дурноту и как-то
слегка опьянило его. И сейчас он снова задумался о жизни. Она ему
представлялась теперь такой же ничтожной, но милой в своей ничтожности. Надо
жалеть жизнь, замирая от нежности, думал он, надо любить ее, как
беспомощного, глупого ребенка, из которого когда-нибудь что-нибудь
получится. Но сейчас, сегодня глупо ждать от нее значительности и смысла.
Именно в том и смысл, чтобы любить ее такой вот ничтожной, слабой, глупой.
Лекарство, видимо, делало свое дело. По всему телу растекалась блаженная
слабость, но рука и нога уже больше не отнимались, разделив со всем его
телом эту блаженную беспомощность.
На следующий день он отлеживался и почитывал книгу. Он все размышлял о
том, как это врач догадалась о причине, вызвавшей его состояние. И теперь,
хотя он с удовольствием вспоминал то свое первое изумление ее догадкой, он
не видел в этом никакой мистики. Как много людей, с грустью подумал он,
после встреч со своими знакомыми обращаются в "скорую помощь". Потому-то
врач так быстро догадалась обо всем.
Через день он уже сидел в мастерской Андрея Таркилова и рассказывал ему
о случившемся.
- Надо было выпить стакан водяры, и все бы сняло, - заключил Андрей.
- И зачем ты с этим ничтожеством связался? Я всегда знал, что он
ничтожество.
- Откуда знал? - спросил Николай Сергеевич.
- Я же видел его, - сказал Андрей Таркилов. - А художнику видеть
человека - все равно что читать его тайную биографию. Иногда, когда я пишу
портрет человека, снимая слой за слоем с его лица, мне такое открывается,
что не выпить нельзя. Поневоле становишься алкоголиком. Ну, а этот виден