"Фазиль Искандер. Разные рассказы (4)" - читать интересную книгу автора

- Неужели пешком из Цебельды? - раздается удивленный голос. В таких
случаях всегда кто-нибудь удивляется за всех.
- Конечно, - говорит Юра и добавляет: - По дороге, правда, съел
буханку хлеба и кило масла...
- Юра, но разве можно съесть кило масла? - спрашивает выразитель
общего удивления.
- Это деревенское, греческое масло, - поясняет Юра, - его можно без
хлеба тоже кушать...
Но не только физическая мощь, но и, как бы я теперь сказал, спортивная
интуиция в нем была необыкновенно развита и проявлялась самым неожиданным
образом. Я не хочу пересказывать всем известный случай, когда он впервые сел
на двухколесный велосипед, его толкнули, он несколько раз повихлял рулем и
поехал.
То же самое однажды случилось на море. Почему-то Юра почти не плавал.
При всей его немыслимой отваге, мне кажется, он не доверял воде. То есть он
держался на воде, мог сделать несколько деревенских саженок в глубину, но
тут же поворачивал назад, нащупывал ногами дно и выходил на берег. То ли
дело в том, что он все-таки рос в горной деревне, а не на море, то ли,
подобно своему древнему сородичу, он ничего не мог без точки опоры, но,
бывало, его никак не загонишь в глубину, проплывет пять-шесть метров - и на
берег.
Как человек, уже тогда склонный к простым формам блаженства, я мог
часами не выходить из воды, и меня, конечно, огорчало его сдержанное
отношение к морю. Однажды я его с большим трудом уговорил пойти со мной на
водную станцию. Мы разделись и вышли на помост перед пятидесятиметровой
дорожкой. Среди щеголеватых, хотя и почти голых, спортивных пижонов станции
он, в длинных, до колен, трусах, выглядел странно и неуместно.
Он попытался было слезть с помоста, но я все-таки уговорил его
спрыгнуть. Мы решили плыть рядом, с тем чтобы я оценил каждое его движение,
приучил свободно держаться на глубине и в конце концов научил плавать
близким к одному из культурных стилей.
Юра прыгнул в воду, разумеется, ногами. Никогда не забуду выражения
растерянности и вместе с тем готовности к сопротивлению, которое было
написано у него на лице, когда он выскочил на поверхность воды. С таким
выражением, вероятно, беглец, проснувшись среди ночи, вскакивает с постели
и, озираясь, хватается за оружие.
Впрочем, убедившись, что его никто не тащит на дно, он поплыл к
противоположному помосту. Он плыл своими суровыми саженками, после каждого
гребка поворачивая голову назад, словно охраняя свой тыл.
Подождав несколько секунд, я прыгнул за ним. Надо были ему сказать,
чтобы он не вертел головой.
Я решил с прыжка, не поднимая головы, плыть кролем, так сказать,
достать его одним дыханием.
И вот я поднял голову над водой, посмотрел на вторую дорожку рядом, но
Юры там не оказалось. Он был впереди. Расстояние между нами почти не
уменьшилось. Он продолжал вертеть головой и плыть вперед.
Изо всех сил отталкиваясь ногами, я поплыл за ним брассом. Как я ни
старался, расстояние между нами не уменьшалось. Я ничего не мог понять.
Голова его продолжала вертеться при каждом взмахе руки, и он плыл, сурово
озираясь то через правое, то через левое плечо.