"Фазиль Искандер. Харлампо и Деспина (рассказ)" - читать интересную книгу автора

буколизи-рованному ею:
Так до каких же нам пор терпеть твоего козлоблуда!!!
Старый Хабуг несколько мгновений молча продолжал идти, и холм ореховых
листьев за его спиной равномерно вздрагивал. Потом из-под этой движущейся
рощи раздался его спокойный голос:
Вы бы себя поберегли от усатого козла, чем заниматься моими козами...
Опешив от неожиданности ответа, этот чегемец долго стоял, стараясь
осознать слова старого Хабуга, и, наконец осознав, всплеснул руками и
плачущим голосом крикнул ему вслед:
Так не мы ж его содержим в Кремле!
В конце концов слухи о козлоблудии Харлампо докатились до Анастасовки,
хотя в Большом Доме не исключали, что Омар тайно туда уехал и там обо всем
рассказал.
Однажды к вечеру в Большом Доме появились тетушка Хрисула и Деспина.
Уже издали по их лицам было ясно, что они о чем-то знают. Деспиночка
похудела, и ее синие глазки словно выцвели и теперь казались гораздо бледней
ее косынки.
Тетушка Хрисула начала было жаловаться, но старый Хабуг остановил ее и
сказал, что сначала надо поужинать, а потом обо всем поговорить. Тетушка
Хрисула тихо присела у очага на скамью и, глядя на огонь, сидела, подпершись
худенькой, будто птичья лапка, ладонью, и скорбно покачивала головой.
Деспина сидела на тахте и грустно отворачивалась, когда Чунка пытался с ней
заигрывать.
Ничего не подозревавший Харлампо пригнал стадо, вошел во двор с дровами
на плече и, издав свой обычный очаголюбивый грохот, сбросил их у кухонной
стены. Услышав этот грохот, тетушка Хрисула еще более скорбно закачала
головой, словно хотела сказать: он этим грохотом очаголюбия тоже хотел нас
обмануть.
Войдя на кухню и увидев Деспину, опустившую голову, когда он вошел, и
тетушку Хрисулу, которая даже не повернулась в его сторону, он понял, что
они все знают, и сумрачно замкнулся.
Почти молча сели ужинать, и о боже! тетушка Хрисула едва притронулась к
еде.
Мир перевернулся, сказал Чунка по-абхазски, тетушка Хрисула малоежкой
сделалась!
Да замолчи ты! прикрикнула на него тетя Нуца и воткнула в дымящуюся
мамалыгу тетушки Хрисулы большой кусок сыру. Тетя Нуца очень волновалась и
хотела как-нибудь смягчить ее.
Поужинав, вымыли руки, и все расселись у очага на большой скамье, а
Харлампо сел отдельно на кушетке и этим слегка напоминал подсудимого.
Тетушка Хрисула начала. Это был долгий греческий разговор с горькими
взаимными упреками, с постоянными печальными жестами тетушки Хрисулы в
сторону Деспины. Мне показалось, что мелькнуло и упоминание о двужелточных
яйцах. Деспина время от времени всплакивала и терла свои голубые глазки
концом голубого платка.
В глазах Харлампо горел сомнамбулический огонь отчаяния. Голос его
делался все резче и резче. Никогда таким голосом он не говорил с тетушкой
Хрисулой. Это было восстание демоса против аристократов!
Он представил перечень унижений, пережитых им из-за жестокого упрямства
отца Деспины, ее патеро! На пальцах для полной наглядности он перечислил