"Фазиль Искандер. Харлампо и Деспина (рассказ)" - читать интересную книгу автора

большие корзины с табаком.
Вот мы проходим мимо дома Харлампо. Харлампо стоит в загоне среди коз и
придерживает за рога ту злополучную козу, наконец-то родившую козленка. А
Деспина, беременная Деспина, с большим животом, в широком цветастом платье,
с подойником в руке, присаживается на корточки возле козы и начинает ее
доить. А Харлампо сумрачно и победно озирается на нас, и я чувствую, что
теперь сумрачность Харлампо это маска, защищающая его счастливую жизнь от
сглаза судьбы. Глядя на нас, он как бы приглашает обратить внимание на
строгое, классическое, естественное, которое только могло быть и есть,
расположение их фигур возле козы.
Чего это он охраняет козу? говорит одна из женщин, не поленившись
остановиться, и осторожно, чтобы удержать огромную корзину в равновесии,
оборачивается к другой.
Еще бы, говорит другая с такой же корзиной на плече, козе же обидно...
Но она вдруг осекается, может быть, покоренная могучим, спокойным
струением гармонии этой ветхозаветной идиллии.
Харлампо придерживает козу за рога, и сквозь сумрачную маску его лица я
чувствую, чувствую неудержимое, победное клокотание его счастья. И в моей
душе смутно брезжит догадка, что к такому счастью можно прийти только через
такие страдания. И сейчас, вспоминая эту картину и вспоминая то
изумительное, сладостно растекающееся в крови чувство благодарности чему-то
непонятному, может быть, самой жизни, которое я тогда испытал, глядя на
Харлампо и Деспину, я думаю, у человека есть еще одна возможность быть
счастливым это умение радоваться чужому счастью. Но взрослые редко сохраняют
это умение.
Через три года у Харлампо было трое детей. Первую, девочку, в честь
тетушки назвали Сулой. Целыми днями тетушка Хрисула возилась с детьми. Сама
Деспина к этому времени стала лучшей чегемской низальщицей табака, но
сравняться с Тали она, конечно, не могла. Однако для молодой
аристократической женщины, рожающей каждый год по ребенку, это было немалым
достижением.
После того, как Деспина родила третьего ребенка, тетушка Хрисула пришла
в Большой Дом и сказала, что в течение одного года собирается дежурить у
постели Деспины, и просила кого-нибудь из женщин Большого Дома время от
времени подменять ее. Когда у нее спросили, зачем она должна дежурить у
постели Деспины, она отвечала, что надо не допускать Харлампо к постели
Деспины, чтобы та отдохнула от беременности, хотя бы на гой.
Тетя Нуца справилась у старой Шазины: принято ли по нашим обычаям
дежурить не только у постели больного, но и у постели замужней женщины? Та
отвечала, что по нашим обычаям это тоже принято, но разрешается дежурить,
только близким родственникам, и поэтому обитательницы Большого Дома не могут
сторожить у постели Деспины.
Буду дежурить одна, пока сил хватит, вздохнув, сказала тетушка Хрисула.
Но тетушка Хрисула если и дежурила, то недолго, потому что грянула
Отечественная война и всю молодежь Чегема вместе с Харлампо забрали в армию.
В отличие от многих наших близких, в отличие от бедняги Чунки, которого
убили в начале войны на западной границе, Харлампо вернулся домой. Да, он
вернулся, и жизнь его была счастлива вплоть до 1949 года, когда его вместе с
Деспиной, и детьми, и тетушкой Хрисулой, и всеми греками Черноморья выслали
в Казахстан.