"Фазиль Искандер. Звезды и люди (Рассказы 1999)" - читать интересную книгу автора

зеленых глаз, отчего они еще сильней заблестели. - Мой муж в восторге от
ваших работ.
Он знал, что известен в кругу физиков-теоретиков, но она так лично
обрадовалась, что душа его наполнилась благодарным теплом. Они дошли до
конца сквера и попрощались. Она сказала, что почти каждый день в это время
прогуливается здесь с детьми, а иногда и с собакой. И она снова улыбнулась
ему, протягивая руку, и снова, казалось, она сдерживает блеск своих ярких
глаз, отчего они еще сильнее блестели.
Николай Сергеевич чувствовал себя опьяненным. Он уже влюбился, хотя еще
не знал об этом. И они много раз в течение месяца встречались в этом сквере.
Она была здесь всегда с детьми, но без собаки. Он видел в этом проявление
тонкого, далеко идущего такта: собаку, как хранительницу домашнего очага,
она исключила из их общения. И когда после первой встречи он снова увидел ее
здесь, он заметил, нет, ему не показалось, что она слегка покраснела и так
нежно потянулась к нему, что он совсем потерял голову.
У них оказалась общая страсть - классическая музыка. Боже, боже, как
все поздно приходит! С юношеских лет у него была теперь уже полузабытая
мечта о счастье: сидеть на концерте любимой музыки, держа в руке руку
любимой девушки.
Но так получилось, что, когда он влюблялся в девушку летучей
студенческой влюбленностью, ему было не до музыки. А когда он добивался
права приходить с ней на концерт, выяснялось, что ей до лампочки его
классическая музыка. Так получилось и с женой, в которую он позже влюбился и
так упорно добивался ее, что и ему тогда было не до музыки, а когда они
позже стали ходить на концерты, выяснилось, что она равнодушна к музыке.
Жена его преподавала в институте английский язык и, как это ни странно,
испытывала ревность к его успехам в науке. Когда кто-нибудь из наших или
иностранных физиков, которые стали наезжать в горбачевские времена,
высказывали ее мужу свое восхищение, лицо ее принимало грустное выражение
хорошенькой обезьянки, вывезенной в северные широты.
Бедная феминистка! Николай Сергеевич даже английский язык знал лучше
нее, вернее, у него был больший запас слов. Она считала, что и сама могла
сделать хорошую филологическую карьеру, если бы ее целиком не поглощали
заботы о семье. Он эти заботы действительно мало разделял. И она брала
реванш, всячески подчеркивая его неспособность к практической жизни.
И вот он влюбился. Ему вдруг стали сниться томительные юношеские сны,
где он был с этой женщиной. Он просыпался и краснел в темноте. И в темноте,
движением, исполненным невероятного комизма, если бы, зная все это, можно
было бы все это видеть со стороны, так вот, в темноте он подымал голову над
подушкой и близоруко смотрел на кровать жены, как бы стыдясь, что она во сне
догадается о его снах.
Он уже знал, что эта молодая женщина с двумя чудесными детьми ради него
готова на все, и ему думалось, что и он теперь не сможет жить без нее и
готов порвать со своей семьей. Было необыкновенно тревожно, больно,
счастливо! Однако мысленно он представлял, что все это будет не так уж
скоро.
И вдруг она решила познакомить его со своим мужем. Зачем она это
решила, он точно не знал. Видимо, так она готовила мужа к неизбежной
разлуке, и Николай Сергеевич счел это достаточно честным, смягчающим удар
решением.