"Фазиль Искандер. Звезды и люди (Рассказы 1999)" - читать интересную книгу автора

Он тихо встал и босой подошел к дверям. Еле слышно доносилось ее
дыхание. Уснула или притворяется? Он тихо приоткрыл дверь и вошел в
спаленку. Он подошел к кровати. Постоял. Потом протянул руку и нежно
погладил ее по щеке. Она что-то пролопотала во сне и вдруг, обдав его
наспанным теплом, приоткрыла одеяло, приглашая к себе. Весь напрягшись от
неистовой страсти, он все еще тихо, воровато лег рядом с ней и тихо обнял
ее. Она спросонья сунула ему руку под рубашку и вдруг, словно притронулась к
змее, отдернула руку и вскрикнула. По форме спины она угадала, что это не
муж.
Но теперь сопротивление ее придавало ему особую, неостановимую ярость.
Несмотря на ее крики и отчаянную борьбу, он овладел ею, и в последний миг
ему вдруг показалось, что она разделила его страсть. Вероятно, он тут так же
ошибся, как тогда, когда решил, что она нарочно не заперлась. Во всяком
случае, это придавало ему надежды, что она ничего не скажет.
- Скажешь что-нибудь мужу - и он нас обоих убьет, - вразумительно, как
бы намекая, что вину придется делить поровну, сказал он.
Она молчала и лежала как мертвая.
- Такое рано или поздно случается с каждой женщиной, - добавил он, не
ты первая, не ты последняя.
Она молчала и лежала, как мертвая. Он встал и, аккуратно прикрыв за
собой дверь, лег в свою кровать, прислушиваясь к спальне. Но оттуда ничего
не раздавалось. Она даже не плакала, и он успокоился, удивляясь, что каждый
раз после огненной страсти ничего не остается, кроме пустоты, равнодушия и
легкой брезгливости. И он уснул.
На рассвете Бата вернулся верхом на украденной кобылице.
Он привязал лошадь рядом с жеребцом Сафара, который стал проявлять
признаки волнения от близости кобылицы. Бата с такой силой ударил кулаком
жеребца по спине, что тот на миг рухнул на задние ноги. Признаки волнения,
кажется, улетучились. Бата тихо вошел в дом, кинул беглый взгляд на спящего
Сафара и, стараясь не шуметь, проскользнул в свою спальню. В рассветном
сером свете, лениво льющемся из оконца, он увидел, что жена его сидит на
кровати в разодранной рубашке и постель хранит следы ночного побоища.
Назиброла, словно не замечая его, а может, и вправду не замечая, смотрела
куда-то в пустоту. Ей казалось, что жизнь ее навсегда кончилась.
Бата, разумеется, сразу понял все, что здесь случилось. Он сел рядом с
женой на кровать и, обхватив голову руками, надолго задумался. Так он
неподвижно сидел больше часа. Петухи раскричались по всему селу. Вскоре
поднялось солнце. Бата поднял голову. Нет в мире человека, сдержанней горца,
если он решил быть сдержанным! И нет в мире человека страшнее горца, если
ему по какой-либо причине отказывают тормоза.
- Вставай, готовь завтрак, и чтоб он ничего не почувствовал, - сказал
Бата тихо, но с такой властной силой, что жена встрепенулась и вскочила.
Через час Сафар и Бата сидели за завтраком, а жена его молча
обслуживала их. Мрачность Назибролы была понятна Сафару, но мрачность ее
мужа его слегка тревожила. Он был уверен, что она ничего не сказала, но,
может быть, Бата что-то заподозрил? Впрочем, тот сам за утренним стаканом
вина объяснил свою мрачность тем, что устал за эту бессонную ночь. Когда они
встали из-за стола, Бата вызвался проводить его до ближайшего леска. И это
несколько смутило Сафара. Ведь они собирались утром сходить на могилу его
матери-кормилицы. Неужели Бата об этом забыл или он все-таки все знает и