"Дэниел Истерман. Имя Зверя" - читать интересную книгу автора

- Полагаю, не для соболезнований.
Холли покачал головой. Его густые рыжеватые волосы редели.
- Нет. Все это мы оставим на завтра. Сегодня другие дела...
- Пользуешься тем, что я оказался в городе?
- Да, если угодно. Слушай, Майкл, пошли наверх. Мы не можем говорить
здесь.
Чтобы попасть в коктейль-бар, нужно было подняться по небольшой
лестнице. В баре было почти пусто. Не такой был вечер, чтобы приезжать в
город или задерживаться после работы. Отблески света на красных, зеленых и
желтых бутылках создавали в помещении атмосферу натянутой торжественности. В
углу, у окна, смотрящего в сад, сидела средних лет женщина в твидовом
костюме, потягивая бренди. Тьма наползала на маленький сад густым сплошным
покровом. Бармен медленно поднялся с табурета и неуверенно улыбнулся:
- Рад вас видеть, мистер Холли. Хорошо, когда появляется знакомое лицо.
- Сегодня довольно тихо.
- Да, сэр. Неважный вечер, сэр.
- Да. - Холли сделал паузу. - Сделайте-ка "Гленфиддих" и капельку
имбирной.
- Американской, сэр?
- Нет, обычной.
- Конечно, сэр.
Том полуобернулся:
- Майкл, что ты будешь?
- Что? А, сделайте мне кампари с содовой. Без льда.
- Капнуть лимона, сэр?
- Да, спасибо.
Взяв бокалы, они уселись за столик настолько далеко от женщины,
насколько позволяла вежливость. Том заметил, что рука его друга слегка
дрогнула, когда он ставил свой бокал на стол. Горе... или что-то еще?
Он вспомнил Майкла в МЕКАСе, организованном англичанами Ближневосточном
центре арабских исследований. Это было давно, когда школа размещалась в
ливанской деревушке Шемлан, в горах Шоуф, поднимающихся над южным Бейрутом.
Дни за зубрежкой арабской грамматики, ночи с городскими девушками в тесном
кафе Мухтара, прилепившемся на краю высокого утеса, смутные воспоминания о
поцелуях и запахе бугенвиллей. "Песни любви и ненависти" на проигрывателе
всю ночь, Майкл в неустанных поисках любви или освобождения. Признания,
откровения, маленькие, недостроенные убежища, которые каждый человек делает
для себя, начало жизни, которая не была жизнью. А на склонах окрестных
холмов тьма - тяжелая, напряженная, грязная, насыщенная кровью и смертью.
- Пей, Майкл. К следующему году в Каире никакой выпивки уже не
останется.
Майкл, потягивая горький напиток, поднял брови.
- Том, ты осведомлен лучше меня. Твои источники для меня недоступны.
- Неужели, Майкл? Ты живешь там и должен знать, что происходит. При чем
тут источники.
Майкл медленно покачал головой. Он был высокий, долговязый, но вполне
складный. Черты его лица были египетскими - в мать. Христианка из асьютских
коптов, она вышла замуж за его отца в 1952 году, через два дня после того,
как толпа сожгла отель "Шеперд" в Каире. В тот момент свадьба казалась
безрассудством. Иностранцы - греки, армяне, ливанцы, англичане - паковали