"Дэниел Истерман. Имя Зверя" - читать интересную книгу автора

Глава 4

Похороны тянулись бесконечно. С деревьев на кладбище уже облетели
листья; дождевые капли на ветвях казались крошечными почками, попавшими из
весны в осень. Серый свет лился на гранит и мрамор, похоронные урны и крылья
разбитых ангелов. Он высвечивал имена умерших, написанных золотыми буквами,
струился между лепестками засохших цветов. Гравийные дорожки, поросшие
травой, были все в маленьких лужицах. Майкл подошел к могиле как пилигрим,
чей путь подошел к концу, но исполнение обета кажется столь же далеким, как
и прежде.
Он приехал в Оксфорд предыдущей ночью. Выбраться из Лондона оказалось
сущим кошмаром. На шоссе М-40 были пробки; он забыл, что такое английские
дороги. Он немного посидел у кровати матери. Она тихо говорила по-арабски,
находя утешение в словах и фразах из прошлого, окружая Майкла воспоминаниями
о времени, таком же мертвом, как человек, бывший ее мужем. "Здесь совсем
по-другому выражают свое горе", - сказала она, - и у нее нет ни слов, ни
слез, только пустота. Никто из ее египетских родственников не приехал на
похороны, хотя были телефонные звонки и телеграммы, некоторые - от людей,
которых она почти забыла. Она была иностранкой в чужой стране, и никогда
раньше ее изгнание не обходилось с ней так жестоко и немилосердно.
На похороны, как и предполагал Том Холли, пришло очень мало народу.
Рональд Хант был не слишком популярен. Цветов едва хватило, чтобы покрыть
гроб, когда его везли на катафалке. В ногах лежал венок - сооружение из роз
и белых гвоздик, представляющее эмблему полка. Но всего несколько боевых
товарищей пришли на похороны. Кроме них, были некоторые родственники. В том
числе и Кэрол.
Кэрол не была бы Кэрол, если бы пренебрегла такой возможностью, подумал
Майкл. Наверно, чтобы выкинуть какой-нибудь номер, решил он. Чтобы влезть в
его горе со своими собственными воображаемыми страданиями, чтобы
поиздеваться над тем, кем, по ее мнению, он стал, бросив ее.
Она хорошо выглядела, не позволила себе опуститься после разрыва.
Разумеется, такое было бы ей несвойственно. Ее прекрасные светлые волосы
были стянуты в хвост и спрятаны под черной шелковой косынкой. Она носила
темное кашемировое пальто без украшений, ее туфли от Бруно Мальи остались
чистыми даже после пути по кладбищу. Она приехала сама. Она по-прежнему жила
одна или делала вид: ей не шло нарушение внешних стандартов жизни. Кэрол
по-прежнему мастерски вела двойную жизнь. В течение их долгого брака Майкл
так и не смог до конца оценить всю степень ее неверности, никогда не
подозревал, с какой легкостью давались ей обманы. Она и Майкл ехали на
похороны в одной машине - об этом позаботился Пол.
Пол провел заупокойную службу, как планировалось. Высокий, угловатый, в
черной рясе, посеребренной дождем, он стоял у разверстой могилы своего отца.
Не сын, священник. Его великолепно поставленный голос уверенно звучал среди
надгробий. Он задрожал только раз, произнося имя отца. Ни на его лице, ни в
его поведении не было видимых следов горя. И все же, как знал Майкл, Пол был
сильнее всех потрясен смертью отца и сильнее всех страдал от потери.
У них с Майклом почти не было возможности поговорить предыдущей ночью.
Пол тоже уже почти год жил в Каире, и братья виделись время от времени. Их
нельзя было назвать близкими людьми, но вражды между ними не было. Только