"Дэниел Истерман. Имя Зверя" - читать интересную книгу автора

я должен попытаться. Когда-то ты любил Кэрол. Мне это известно лучше, чем
кому-либо. Ты никогда не пробовал рассказать мне о ней, о том, какая она
чудесная. Вы жили вместе как муж и жена пятнадцать лет. Наверняка этого
времени для супругов достаточно, чтобы научиться мириться со взаимными
слабостями. Я знаю, что Кэрол может быть трудным человеком, но наверняка...
- Пол, я разлюбил ее в первый же год. К тому времени, как мы разошлись,
я уже так долго ее ненавидел, что даже не мог вспомнить, на что походила моя
любовь к ней. Видит Бог - если бы я нашел кого-нибудь еще, я бы бросил Кэрол
гораздо раньше.
Пол нахмурился:
- Ты знаешь, что я не могу тут ничего сказать, Майкл.
Трудно говорить о любви с собственным братом, если он священник. Майклу
всегда казалось непросто назвать своего младшего брата "отец" или считать
его кем-то иным, чем ребенком, которого он знал, как будто они так и не
стали взрослыми или выросли вдали друг от друга. Время течет. Бог отделяет
от нас жизней, которые мы знали. А может, мы разделяем их сами, из-за скуки,
или надежды, или склонности к самоубийству. Майкл вздрогнул.
- Ты не можешь ничего сказать как священник? Или как мой брат?
- Пожалуйста, Майкл, давай не будем начинать сначала. Ты знаешь, что мы
все равно ни к чему не придем.
- Значит, как брат. Я не хочу твоего благословения. Я хочу твоего
понимания.
Пол поднял брови. Он больше был похож на отца, чем его брат. Хотя он и
был младшим, но из них двоих казался старшим. Его волосы были очень
светлыми, глаза холодными, без напряжения, присущего Майклу, вокруг них к
щекам и лбу протянулись морщинки - не лучики радости, а следы годов учебы и
сосредоточенных молитв. Следы интеллекта и веры. Пол Хант был иезуитом по
воспитанию и человеком по мыслям.
- Моего понимания? - переспросил он. - Ты хочешь сказать - моей любви?
Майкл безмолвно взглянул на брата. Затем он мягко кивнул.
- Да, - сказал он. - Думаю, да. Наверно, я хотел сказать - твоей любви.
Пол, похоже, принял решение. Он шагнул вперед и обнял Майкла. Затем,
расстроившись, заплакал. Майкл обнимал его, как будто каким-то необъяснимым
образом его младший братишка превратился в неуклюжего мужчину в черных
одеяниях, как будто посреди игры в "верю - не верю" их шутливая мрачность
превратилась в настоящие слезы и в горе, копившееся всю их жизнь.
Слезы Пола постепенно перешли в тихие всхлипывания. Он осторожно
отстранился, не глядя на Майкла, как будто смущенный тем, что его застали
врасплох в момент слабости. Временами, подумал Майкл, его брат носит свой
священнический наряд как доспехи, так, как иные доктора носят белые халаты,
а солдаты - эмблемы полка. Пол был иезуитом, священником высокого
интеллекта, хорошо образованным и много размышляющим. До своего назначения в
Каир он провел несколько лет в Ватикане, работая в государственном
секретариате. Какими бы ни были его слабости, он уже давно научился скрывать
их.
- Прости, - пробормотал он наконец.
- Тебе не за что извиняться, - прошептал Майкл. - Хотелось бы мне
чувствовать то же, что и ты.
Пол не ответил.
- Пойдем в сад, - сказал Майкл. - Я хочу подышать воздухом. Кажется,